Загадка добра: почему безусловно хорошие вещи случаются с безусловно плохими людьми (См. Бог)
мои мысли замаскировались под их отсутствие. мне ничего не хочется писать.
я не в депрессии, но и не в счастии. Ееей. Хочется спать, потому что я всю ночь спала и видела кошмары. Встала, у меня было ощущение, будто все мое тело тяжелое как свинец.
Господи, а сколько я должна написать рецензий, а?
Немного о пряниках и семейных привязанностях. В мире нет ничего вкуснее пряников поздно ночью, которые ты запиваешь прохладным молоком. У них с Джинни появилась эта привычка с того времени, как близнецы стали заправлять своей странной лавкой, Перси укатил на все четыре стороны, а Чарли и Билл как и всегда появлялись редко. Было что-то по-детски смешное в этом – встречаться на лестнице, тихо посмеиваться и быстро бежать на кухню, зажечь какую-нибудь свечу, чтобы не привлекать ничьего внимания, поставить на стол большую тарелку с пряниками и кувшин молока. Они говорят о глупостях, а ночью, как и в любое другое время, когда надо делать что-то так, как везде принято(то есть спать и не мешать это делать другим), любая фраза вызывает у них взрыв хохота, который приходится подавлять. Джинни красивая – стройная, бойкая, ловкая и юркая. И Молли ей не завидует – глупо завидовать собственной дочери, ибо это бы значило, что она не радуется за нее. Да и вообще…
Иногда это бывает обидно.
Когда Молли встречается на аллее Диагон со своими знакомыми и отходит ненадолго купить разномастных сладостей в честь приезда Гарри к ним, она сталкивается с Нарциссой Малфой, едва не упав вместе с ней наземь. Молли занята, а поэтому сухую фигуру этой светловолосой трески примечает не сразу – у той еще и кислое выражение лица, как будто она сама являла собой вечно скорбную фигуру грешницы у хиленькой церкви. Та окидывает ее взглядом недовольным и смотрит раздраженно. Молли вообще не любит Малфоев. Да, невелик сюрприз, скажете вы, ведь Артур собачится с Малфоем, да и младший его ведет себя как последний козел по отношению к ее детям. Но суть-то не в том – даже не будь этого всего, глава семейства Уизли бы все равно не воспринимала их. Потому что они задницы. Потому что они ленивые. И голоса у них сладкие-сладкие и противно-приторные. И гордые сами, помешанные на родословной. И наглые, считающие, что им везде открыты двери. Ну и, наконец, они пожиратели.
Итого, они наглые ленивые задницы-пожиратели со сладкими противно-приторными голосами, помешанные на собственной родословной таких же наглых ленивых задниц со сладкими противно-приторными голосами… в общем, суть предельно ясна.
- Да с такими габаритами и жить-то невозможно, - насмешливо шипит Нарцисса, щурится по-змеиному как-то, неприятно. Молли смотрит на нее с вызовом, но чувствует внезапно какую-то обиду. – Ума не приложу, как такие люди вообще умудряются удерживать мужей подле себя, - протянула блондинка, махнув тонкой ручонкой.
- Ну уж точно не тем, что куплено на его же деньги, - иронично отмечает Молли таким уничижительным тоном, что Нарцисса бледнеет. Потом на щеке ее выступили красные пятна, а глаза сверкнули. С трудом возобладав с собой и спрятав руку с дорогущим новым перстнем а карман, женщина смотрит на рыжую с видом человека с огромным таким чувством самолюбования и, прежде чем уйти, бросает через плечо:
- Моему мужу хотя бы не стыдно показываться со мной на людях.
- Потому что вы для него как зонтик – всегда под рукой, - ухмыляется Молли, а, когда Нарцисса вспыхивает и уходит, улыбка исчезает с лица женщины. Она тоскливо смотрит куда-то на залитую солнцем аллею, отвлекаясь только тогда, когда милый дяденька, у которого она всегда покупала отменные сладости, которые сама сделать не успевала(и такое бывает), коснулся ее плеча.
- Вы будете брать эти пироги, которые тут выбрали, миссис Уизли? – бодро спрашивает он, указывая на заваленный выпечкой прилавок. Молли хмурится, щурит глаза и сжимает губы, а потом мотает головой.
- Нет, спасибо.
Фред и Джордж ненавидят голодать. А еще больше голодать не хочется тогда, когда они в кои-то веки заглянули к себе домой и обнаружили, что их не встречают вкуснейшей готовкой их родной матери. Братья остановились на пороге, смотря на то, как Молли вместо того, чтобы делать пироги, торты, пирожные, многочисленные мясные блюда и пудинги, режет тоскливую такую зелень. Женщина бухтит, чертыхается себе под нос, не замечая близнецов. Она выглядит более чем взбешенной – шипит что-то под нос про гадких Малфоев, про то, что внешность – не главное и о том, что Артур, ясное дело, любит ее несмотря на всякие минусы ее фигуры. Близнецы щурятся, прислоняются плечом к плечу друг друга и молча наблюдают. Постояв так минут пять и услышав все, они умудрились составить цельную картину изо всех тех слов, что говорила миссис Уизли в сумасшедшем беспорядке. И вот что у них вышло: Молли, собираясь накупить всяких сладостей на радость близким и самой себе, повстречалась с Нарциссой Малфой, которая умудрилась обозвать ее… тут был какой-то лепет, который близнецы не совсем поняли, но все сводилось к тому, что беднягу миссис Уизли упрекнули в ее собственном виде – судя по всему, в состоянии ее фигуры. А через полдня она повстречалась с Люциусом Малфоем, который еще и подлил масла в огонь, рявкнув что-то в том же стиле. Молли не плакала, но судя по всему, ей было очень обидно – именно поэтому, пометавшись по кухне и зарычав себе что-то под нос, она упала в кресло и, хотя в это время обычно ест что-то сладкое и очень вкусное, принялась с остервенением жевать какую-то морковку. Фред и Джордж переглянулись и обеспокоенно нахмурились. Состояние их матери даже не веселило – для них, как и для любых сынов, мать была своеобразным идеалом – во всяком случае, они ее любили. Пусть и никогда бы не выбрали себе жен по ее обличию – но это в силу ее характера.
Поэтому парни мигом подскакивают к женщине, обнимают за плечи и забирают все овощи со стола.
- Мааам, - вместе тянут они, и Молли поднимает на них глаза.
– Не ешь ты эту гадость, - поучительно говорит Джордж, пока Фред открывает шкафчики и радостно выдает:
- Вот, тут еще печенье и пряники есть!
Но Молли, вместо того, чтобы действительно последовать разумному и адекватному совету близнецов, бурчит что-то невнятное и, поднимаясь со стула, удаляется к себе.
- И что делать? – задумчиво спрашивает Джордж, забирая у Фреда тарелку с печеньем и бросая какое-то из них себе в рот.
- Черт знает, - морщится брезгливо его брат, отмахиваясь и пожимая плечами. – Если отец не заметит, мама тут все разгромит.
После длительной паузы, сопровождающейся только звуком поедания печенья, братья одновременно выдают:
- Но она ведь краси-и-ивая.
Артур Уизли был прекрасным семьянином, послушным и покладистым мужем. Но еще он был ужасно вымотанный работой и невнимательный. Он не сразу заметил, что у Молли – такой красивой обычно, юркой, румяной и живой – появились синяки под глазами, исчез румянец, а движения уже не были такими быстрыми. Да и тогда списал все на предстоящую помолвку Гарри и Джинни. От его невнимательности миссис Уизли вспыхивала и раздражалась еще сильнее, отворачивалась, вытирала слезы тыльной стороной ладони, но так незаметно, что он сам видел это не всегда. Артур пытался пару раз поговорить с ней, сказать парочку неумелых комплиментов, ласково назвал Молли «моя пампушечка», но отчего-то только получил по лбу доской для нарезки, и бросил это дело.
Сидя за столом, Артур задумчиво смотрел в стену перед собой, грея ладони о чашку. Он не думал ни о чем, такое состояние часто бывает после тяжелой работы, когда все тело наконец-то имеет возможность расслабиться, мозг, соответственно, тоже, и человеку не хочется ничего делать и не думать ни о чем, а сам он внезапно чувствует себя будто окутанным теплом. Так и Артур ни о чем не думал, истощенный окончательно, пока не услышал, как Фред приглушенно выдает Джорджу, фактически шепча:
- … и она уже давно не может забыть ту историю с Малфоями, сколько уже можно плакать…
Двери захлопываются, потому что Артур совершенно неожиданно для себя запирает их одним взмахом палочки. Он двери только запирает – слишком уж подозрительно выглядело бы что-либо иное, а Гарри или остальные члены большого семейства могут войти в любой момент. Но он делает это так резко, что Фред и Джордж аж вздрагивают от удивления. Уж в самом деле непривычно было видеть столь твердый и упорный взгляд человека, которым они могли помыкать всю свою жизнь.
- Пап, а, пап, чего ты? – нервно улыбается Джордж, локтем убирая со стола на колени Фреду сверток их недавнего эксперимента – судя по всему, ОЧЕНЬ рисковый, раз они его скрывают уже будучи вполне самостоятельными личностями. Ну, или с помощью этой вещи они хотели напакостить в ближайшее время и кому-нибудь из своего семейства. Ну и плевать, думает Артур отстраненно, уже приняв более благодушный вид.
- Что там с Малфоями? – спрашивает Уизли, улыбаясь широко так, щурясь умиленно, да только тон был такой, что братья переглянулись, Джордж сглотнул, а Фред пристально
- Первое слово, какое я сказал?
- Козел, - покладисто ответил Артур, потирая виски. – Мы еще переучивали тебя, чтобы ты сказал «мама». Кстати, опечалить вашу мать еще не поздно, - иронично отметил он. – Так что там с Малфоями?..
Они сели за стол, сцепив пальцы и уставившись в столешницу. Кто знает, как долго они разговаривали, но беседа эта принесла свои результаты.
- Итак, Малфой сказал, что она… толстая? – это слово Артуру было так же страшно выговорить, как и новорожденному произнести «Дамблдор».
- И известил ее о том, что она непривлекательна как женщина, - противно залебезил Фред, не зная, куда себя деть от такого явного отвращения к тому, кто хотя бы биологически является человеком.
- Господи, он просто идиот, - простонал Артур, роняя голову себе на руки. Знал бы этот идиот, насколько ЕГО Молли красива, он бы подавился. Представляя то, как она встряхивает рыжими волосами, нарочито медленно облизывает губы, смотрит, чуть лукаво сощурив глаза (не всегда же ей нарочно командовать – а детям такое видеть нельзя), Артур даже сейчас ощутил, как его кончики ушей краснеют. Молли - и никакая другая женщина – была страстная, честная, откровенная и искренняя, и никто бы не сумел с ней сравниться.
Может, ему не хватало рыцарства или богатой одежды, но в одном он был уверен точно. Артур в самом деле был счастлив от осознания того, что это была его женщина.
***
Молли вернулась домой с сумкой, полной разнообразной зелени вроде моркови, свеклы, лука и всего прочего, что ей уже порядком осточертело. Но она уже и забыла об этом, когда толкнула дверь плечом и…остолбенела. Весь дом был украшен как будто у них было по меньшей мере Рождество. Причем тематика украшений была странная. Как будто церковь внезапно канонизировала Молли Уизли в ранг святой и теперь везде висели ее фотографии (в хороших ракурсах, следует заметить). Женщина заглянула на кухню и изумленно вскинула брови: кухня была убрана до блеска, столы ломились от разномастной еды. Но самым странным было то, что на кухне находился только Артур, одетый в свой лучший костюм. Он возился с радио, настраивая какую-то мелодию (что он вообще сделал с этой штуковиной, неясно). Услышав шаги, он обернулся и просиял. Прокашлялся, когда раздались оглушительные аплодисменты из динамика.
- Молли, выслушай меня, ладно? – ласково улыбнулся он, одновременно с этим лихо запрыгивая на стол. Вместе с этим ребяческим поведением он казался каким-то необычайно серьезным. Взьерошив свои волосы, он кашлянул, щелкнул пальцами и, кто бы мог подумать, запел. Сам он, такой непосредственный и отчего-то еще больше родной, чем обычно, обладал хорошим голосом – с какой-то хрипотцой, да и на певца бы не взяли, но голос все-таки был приятный. Мелодия, кстати, лившаяся из радио, была знакомой. Эта мелодия была одной из их любимых – она же играла на свадьбе, ее же они слушали еще в юности. А Артур, судя по всему, придумал…свой текст.
Забудь о диете, дорогая,
Я люблю тебя все больше с каждым разом.
Любимая, брось свою диету, ведь я тебя люблю,
И видеть тебя другой - несчастной – не хочу.
Дорогая, брось диету и больше не будь печальна.
Я люблю тебя всю-всю-всю, ведь ты сексуальна.
Ты прекрасна, и хватит худеть,
Я люблю лишь тебя касаться и на тебя лишь смотреть.
Дай мне видеть тебя такой, какой никто не видел,
И оставайся сама собой, ведь…
- Артур Уизли, я тебя убью! – завопила Молли, даже не зная на самом деле, что лучше – радоваться или гневаться. Она глубоко вздохнула и засучила рукава. Сумка со всей ненавистной ей едой упала прямо наземь.
***
Фред и Джордж все-таки не удержались и заглянули в кухню, в которой было слишком уж много шума. Они почти не удивились, смотря на то, как их собственный отец, упорно продолжая петь, убегал по кругу вокруг стола от их матери, которая, вооружившись скалкой, орала что-то невразумительное.
- Вот что такое любовь, - ухмыльнулся Джордж. Он вздрогнул, ощутив легкое касание прохладных пальцев к своему запястью, а потом зажмурился довольно, когда ему на ухо тепло выдохнули. Какой-то миг они еще смотрели на эту парочку неотрывно, а потом Фред, покрепче перехватив близнеца за запястье, утащил его прочь из дома. Только там они уже торопливо шли куда-то, изредка шепча что-то друг другу на ухо.
Иногда наши родители сами наводят нас на разные странные, но приятные решения.
***
- Нарцисса, амулет, - раздался холодный голос Люциуса Малфоя, который даже не смотрел на свою жену. Его жена только с удивительной, уже приевшейся покорностью кивнула и взяла у торговца коробочку с изящным амулетом, который намеревалась подарить сыну на день рождение. Расплатившись за покупку, Малфои вышли из помещения, сопровождаемые только мужчиной, который только что продал им крайне дорогую вещь, и теперь решил таким образом показать все уважение к «многоуважаемым господам». Люциус уже думал отмахнуться от него, более того, он даже брезгливо поднял руку, чтобы прогнать его прочь, но в этот момент они как раз вышли на аллею Диагон. В глаза им ударил яркий свет, и они на миг остановились, чтобы к нему привыкнуть. На другой стороне улицы они увидели женщину, чьи густые рыжие волосы красиво вспыхивали каким-то особым огненным оттенком в солнечном свете, глаза потеплели, а улыбка была какой-то такой одновременно дерзкой и спокойной, что люди даже невольно оглядывались на нее. Рядом с ней шел Артур Уизли, изредка придерживая ее за руку. Он улыбался гораздо более мягко, но сам выглядел в этот момент гораздо моложе. Они выглядели замечательно. Как будто время для них остановилось.
- Какая чудесная пара, - умиленно пробормотал торговец, смотря на рыжих. Он кое-как раскланялся перед Малфоями и удалился, тихо что-то бормоча. А те просто какое-то время стояли и молча на них смотрели. После чего Люциус тихо хмыкнул, недовольно поморщился и отвел взгляд. – Пойдем, Нарцисса.
- А… да, - глухо сказала женщина, отворачиваясь от мистера и миссис Уизли.
Для них время в самом деле остановилось.
В мире нет ничего вкуснее пряников поздно ночью, которые ты запиваешь прохладным молоком. Хм. Хотя нет, есть.
Это тот самый муж, который подходит сзади, обнимает за плечи и целует тебя в висок.
я не в депрессии, но и не в счастии. Ееей. Хочется спать, потому что я всю ночь спала и видела кошмары. Встала, у меня было ощущение, будто все мое тело тяжелое как свинец.
Господи, а сколько я должна написать рецензий, а?
Немного о пряниках и семейных привязанностях. В мире нет ничего вкуснее пряников поздно ночью, которые ты запиваешь прохладным молоком. У них с Джинни появилась эта привычка с того времени, как близнецы стали заправлять своей странной лавкой, Перси укатил на все четыре стороны, а Чарли и Билл как и всегда появлялись редко. Было что-то по-детски смешное в этом – встречаться на лестнице, тихо посмеиваться и быстро бежать на кухню, зажечь какую-нибудь свечу, чтобы не привлекать ничьего внимания, поставить на стол большую тарелку с пряниками и кувшин молока. Они говорят о глупостях, а ночью, как и в любое другое время, когда надо делать что-то так, как везде принято(то есть спать и не мешать это делать другим), любая фраза вызывает у них взрыв хохота, который приходится подавлять. Джинни красивая – стройная, бойкая, ловкая и юркая. И Молли ей не завидует – глупо завидовать собственной дочери, ибо это бы значило, что она не радуется за нее. Да и вообще…
Иногда это бывает обидно.
Когда Молли встречается на аллее Диагон со своими знакомыми и отходит ненадолго купить разномастных сладостей в честь приезда Гарри к ним, она сталкивается с Нарциссой Малфой, едва не упав вместе с ней наземь. Молли занята, а поэтому сухую фигуру этой светловолосой трески примечает не сразу – у той еще и кислое выражение лица, как будто она сама являла собой вечно скорбную фигуру грешницы у хиленькой церкви. Та окидывает ее взглядом недовольным и смотрит раздраженно. Молли вообще не любит Малфоев. Да, невелик сюрприз, скажете вы, ведь Артур собачится с Малфоем, да и младший его ведет себя как последний козел по отношению к ее детям. Но суть-то не в том – даже не будь этого всего, глава семейства Уизли бы все равно не воспринимала их. Потому что они задницы. Потому что они ленивые. И голоса у них сладкие-сладкие и противно-приторные. И гордые сами, помешанные на родословной. И наглые, считающие, что им везде открыты двери. Ну и, наконец, они пожиратели.
Итого, они наглые ленивые задницы-пожиратели со сладкими противно-приторными голосами, помешанные на собственной родословной таких же наглых ленивых задниц со сладкими противно-приторными голосами… в общем, суть предельно ясна.
- Да с такими габаритами и жить-то невозможно, - насмешливо шипит Нарцисса, щурится по-змеиному как-то, неприятно. Молли смотрит на нее с вызовом, но чувствует внезапно какую-то обиду. – Ума не приложу, как такие люди вообще умудряются удерживать мужей подле себя, - протянула блондинка, махнув тонкой ручонкой.
- Ну уж точно не тем, что куплено на его же деньги, - иронично отмечает Молли таким уничижительным тоном, что Нарцисса бледнеет. Потом на щеке ее выступили красные пятна, а глаза сверкнули. С трудом возобладав с собой и спрятав руку с дорогущим новым перстнем а карман, женщина смотрит на рыжую с видом человека с огромным таким чувством самолюбования и, прежде чем уйти, бросает через плечо:
- Моему мужу хотя бы не стыдно показываться со мной на людях.
- Потому что вы для него как зонтик – всегда под рукой, - ухмыляется Молли, а, когда Нарцисса вспыхивает и уходит, улыбка исчезает с лица женщины. Она тоскливо смотрит куда-то на залитую солнцем аллею, отвлекаясь только тогда, когда милый дяденька, у которого она всегда покупала отменные сладости, которые сама сделать не успевала(и такое бывает), коснулся ее плеча.
- Вы будете брать эти пироги, которые тут выбрали, миссис Уизли? – бодро спрашивает он, указывая на заваленный выпечкой прилавок. Молли хмурится, щурит глаза и сжимает губы, а потом мотает головой.
- Нет, спасибо.
Фред и Джордж ненавидят голодать. А еще больше голодать не хочется тогда, когда они в кои-то веки заглянули к себе домой и обнаружили, что их не встречают вкуснейшей готовкой их родной матери. Братья остановились на пороге, смотря на то, как Молли вместо того, чтобы делать пироги, торты, пирожные, многочисленные мясные блюда и пудинги, режет тоскливую такую зелень. Женщина бухтит, чертыхается себе под нос, не замечая близнецов. Она выглядит более чем взбешенной – шипит что-то под нос про гадких Малфоев, про то, что внешность – не главное и о том, что Артур, ясное дело, любит ее несмотря на всякие минусы ее фигуры. Близнецы щурятся, прислоняются плечом к плечу друг друга и молча наблюдают. Постояв так минут пять и услышав все, они умудрились составить цельную картину изо всех тех слов, что говорила миссис Уизли в сумасшедшем беспорядке. И вот что у них вышло: Молли, собираясь накупить всяких сладостей на радость близким и самой себе, повстречалась с Нарциссой Малфой, которая умудрилась обозвать ее… тут был какой-то лепет, который близнецы не совсем поняли, но все сводилось к тому, что беднягу миссис Уизли упрекнули в ее собственном виде – судя по всему, в состоянии ее фигуры. А через полдня она повстречалась с Люциусом Малфоем, который еще и подлил масла в огонь, рявкнув что-то в том же стиле. Молли не плакала, но судя по всему, ей было очень обидно – именно поэтому, пометавшись по кухне и зарычав себе что-то под нос, она упала в кресло и, хотя в это время обычно ест что-то сладкое и очень вкусное, принялась с остервенением жевать какую-то морковку. Фред и Джордж переглянулись и обеспокоенно нахмурились. Состояние их матери даже не веселило – для них, как и для любых сынов, мать была своеобразным идеалом – во всяком случае, они ее любили. Пусть и никогда бы не выбрали себе жен по ее обличию – но это в силу ее характера.
Поэтому парни мигом подскакивают к женщине, обнимают за плечи и забирают все овощи со стола.
- Мааам, - вместе тянут они, и Молли поднимает на них глаза.
– Не ешь ты эту гадость, - поучительно говорит Джордж, пока Фред открывает шкафчики и радостно выдает:
- Вот, тут еще печенье и пряники есть!
Но Молли, вместо того, чтобы действительно последовать разумному и адекватному совету близнецов, бурчит что-то невнятное и, поднимаясь со стула, удаляется к себе.
- И что делать? – задумчиво спрашивает Джордж, забирая у Фреда тарелку с печеньем и бросая какое-то из них себе в рот.
- Черт знает, - морщится брезгливо его брат, отмахиваясь и пожимая плечами. – Если отец не заметит, мама тут все разгромит.
После длительной паузы, сопровождающейся только звуком поедания печенья, братья одновременно выдают:
- Но она ведь краси-и-ивая.
Артур Уизли был прекрасным семьянином, послушным и покладистым мужем. Но еще он был ужасно вымотанный работой и невнимательный. Он не сразу заметил, что у Молли – такой красивой обычно, юркой, румяной и живой – появились синяки под глазами, исчез румянец, а движения уже не были такими быстрыми. Да и тогда списал все на предстоящую помолвку Гарри и Джинни. От его невнимательности миссис Уизли вспыхивала и раздражалась еще сильнее, отворачивалась, вытирала слезы тыльной стороной ладони, но так незаметно, что он сам видел это не всегда. Артур пытался пару раз поговорить с ней, сказать парочку неумелых комплиментов, ласково назвал Молли «моя пампушечка», но отчего-то только получил по лбу доской для нарезки, и бросил это дело.
Сидя за столом, Артур задумчиво смотрел в стену перед собой, грея ладони о чашку. Он не думал ни о чем, такое состояние часто бывает после тяжелой работы, когда все тело наконец-то имеет возможность расслабиться, мозг, соответственно, тоже, и человеку не хочется ничего делать и не думать ни о чем, а сам он внезапно чувствует себя будто окутанным теплом. Так и Артур ни о чем не думал, истощенный окончательно, пока не услышал, как Фред приглушенно выдает Джорджу, фактически шепча:
- … и она уже давно не может забыть ту историю с Малфоями, сколько уже можно плакать…
Двери захлопываются, потому что Артур совершенно неожиданно для себя запирает их одним взмахом палочки. Он двери только запирает – слишком уж подозрительно выглядело бы что-либо иное, а Гарри или остальные члены большого семейства могут войти в любой момент. Но он делает это так резко, что Фред и Джордж аж вздрагивают от удивления. Уж в самом деле непривычно было видеть столь твердый и упорный взгляд человека, которым они могли помыкать всю свою жизнь.
- Пап, а, пап, чего ты? – нервно улыбается Джордж, локтем убирая со стола на колени Фреду сверток их недавнего эксперимента – судя по всему, ОЧЕНЬ рисковый, раз они его скрывают уже будучи вполне самостоятельными личностями. Ну, или с помощью этой вещи они хотели напакостить в ближайшее время и кому-нибудь из своего семейства. Ну и плевать, думает Артур отстраненно, уже приняв более благодушный вид.
- Что там с Малфоями? – спрашивает Уизли, улыбаясь широко так, щурясь умиленно, да только тон был такой, что братья переглянулись, Джордж сглотнул, а Фред пристально
- Первое слово, какое я сказал?
- Козел, - покладисто ответил Артур, потирая виски. – Мы еще переучивали тебя, чтобы ты сказал «мама». Кстати, опечалить вашу мать еще не поздно, - иронично отметил он. – Так что там с Малфоями?..
Они сели за стол, сцепив пальцы и уставившись в столешницу. Кто знает, как долго они разговаривали, но беседа эта принесла свои результаты.
- Итак, Малфой сказал, что она… толстая? – это слово Артуру было так же страшно выговорить, как и новорожденному произнести «Дамблдор».
- И известил ее о том, что она непривлекательна как женщина, - противно залебезил Фред, не зная, куда себя деть от такого явного отвращения к тому, кто хотя бы биологически является человеком.
- Господи, он просто идиот, - простонал Артур, роняя голову себе на руки. Знал бы этот идиот, насколько ЕГО Молли красива, он бы подавился. Представляя то, как она встряхивает рыжими волосами, нарочито медленно облизывает губы, смотрит, чуть лукаво сощурив глаза (не всегда же ей нарочно командовать – а детям такое видеть нельзя), Артур даже сейчас ощутил, как его кончики ушей краснеют. Молли - и никакая другая женщина – была страстная, честная, откровенная и искренняя, и никто бы не сумел с ней сравниться.
Может, ему не хватало рыцарства или богатой одежды, но в одном он был уверен точно. Артур в самом деле был счастлив от осознания того, что это была его женщина.
***
Молли вернулась домой с сумкой, полной разнообразной зелени вроде моркови, свеклы, лука и всего прочего, что ей уже порядком осточертело. Но она уже и забыла об этом, когда толкнула дверь плечом и…остолбенела. Весь дом был украшен как будто у них было по меньшей мере Рождество. Причем тематика украшений была странная. Как будто церковь внезапно канонизировала Молли Уизли в ранг святой и теперь везде висели ее фотографии (в хороших ракурсах, следует заметить). Женщина заглянула на кухню и изумленно вскинула брови: кухня была убрана до блеска, столы ломились от разномастной еды. Но самым странным было то, что на кухне находился только Артур, одетый в свой лучший костюм. Он возился с радио, настраивая какую-то мелодию (что он вообще сделал с этой штуковиной, неясно). Услышав шаги, он обернулся и просиял. Прокашлялся, когда раздались оглушительные аплодисменты из динамика.
- Молли, выслушай меня, ладно? – ласково улыбнулся он, одновременно с этим лихо запрыгивая на стол. Вместе с этим ребяческим поведением он казался каким-то необычайно серьезным. Взьерошив свои волосы, он кашлянул, щелкнул пальцами и, кто бы мог подумать, запел. Сам он, такой непосредственный и отчего-то еще больше родной, чем обычно, обладал хорошим голосом – с какой-то хрипотцой, да и на певца бы не взяли, но голос все-таки был приятный. Мелодия, кстати, лившаяся из радио, была знакомой. Эта мелодия была одной из их любимых – она же играла на свадьбе, ее же они слушали еще в юности. А Артур, судя по всему, придумал…свой текст.
Забудь о диете, дорогая,
Я люблю тебя все больше с каждым разом.
Любимая, брось свою диету, ведь я тебя люблю,
И видеть тебя другой - несчастной – не хочу.
Дорогая, брось диету и больше не будь печальна.
Я люблю тебя всю-всю-всю, ведь ты сексуальна.
Ты прекрасна, и хватит худеть,
Я люблю лишь тебя касаться и на тебя лишь смотреть.
Дай мне видеть тебя такой, какой никто не видел,
И оставайся сама собой, ведь…
- Артур Уизли, я тебя убью! – завопила Молли, даже не зная на самом деле, что лучше – радоваться или гневаться. Она глубоко вздохнула и засучила рукава. Сумка со всей ненавистной ей едой упала прямо наземь.
***
Фред и Джордж все-таки не удержались и заглянули в кухню, в которой было слишком уж много шума. Они почти не удивились, смотря на то, как их собственный отец, упорно продолжая петь, убегал по кругу вокруг стола от их матери, которая, вооружившись скалкой, орала что-то невразумительное.
- Вот что такое любовь, - ухмыльнулся Джордж. Он вздрогнул, ощутив легкое касание прохладных пальцев к своему запястью, а потом зажмурился довольно, когда ему на ухо тепло выдохнули. Какой-то миг они еще смотрели на эту парочку неотрывно, а потом Фред, покрепче перехватив близнеца за запястье, утащил его прочь из дома. Только там они уже торопливо шли куда-то, изредка шепча что-то друг другу на ухо.
Иногда наши родители сами наводят нас на разные странные, но приятные решения.
***
- Нарцисса, амулет, - раздался холодный голос Люциуса Малфоя, который даже не смотрел на свою жену. Его жена только с удивительной, уже приевшейся покорностью кивнула и взяла у торговца коробочку с изящным амулетом, который намеревалась подарить сыну на день рождение. Расплатившись за покупку, Малфои вышли из помещения, сопровождаемые только мужчиной, который только что продал им крайне дорогую вещь, и теперь решил таким образом показать все уважение к «многоуважаемым господам». Люциус уже думал отмахнуться от него, более того, он даже брезгливо поднял руку, чтобы прогнать его прочь, но в этот момент они как раз вышли на аллею Диагон. В глаза им ударил яркий свет, и они на миг остановились, чтобы к нему привыкнуть. На другой стороне улицы они увидели женщину, чьи густые рыжие волосы красиво вспыхивали каким-то особым огненным оттенком в солнечном свете, глаза потеплели, а улыбка была какой-то такой одновременно дерзкой и спокойной, что люди даже невольно оглядывались на нее. Рядом с ней шел Артур Уизли, изредка придерживая ее за руку. Он улыбался гораздо более мягко, но сам выглядел в этот момент гораздо моложе. Они выглядели замечательно. Как будто время для них остановилось.
- Какая чудесная пара, - умиленно пробормотал торговец, смотря на рыжих. Он кое-как раскланялся перед Малфоями и удалился, тихо что-то бормоча. А те просто какое-то время стояли и молча на них смотрели. После чего Люциус тихо хмыкнул, недовольно поморщился и отвел взгляд. – Пойдем, Нарцисса.
- А… да, - глухо сказала женщина, отворачиваясь от мистера и миссис Уизли.
Для них время в самом деле остановилось.
В мире нет ничего вкуснее пряников поздно ночью, которые ты запиваешь прохладным молоком. Хм. Хотя нет, есть.
Это тот самый муж, который подходит сзади, обнимает за плечи и целует тебя в висок.
@темы: Harry Potter, Фанфикшн, Житие мое
-
-
31.03.2012 в 18:55-
-
31.03.2012 в 22:06-
-
31.03.2012 в 22:23жартую, фанф дійсно класний.
еее, а що таке фанф?)))
-
-
01.04.2012 в 21:44Фанфик (также фэнфик; от англ. fan — поклонник и fiction — художественная литература) — разновидность творчества поклонников популярных произведений искусства (так называемого фан-арта в широком смысле этого слова), производное литературное произведение, основанное на каком-либо оригинальном произведении (как правило, литературном или кинематографическом), использующее его идеи сюжета и (или) персонажей. Фанфик может представлять собой продолжение, предысторию, пародию, «альтернативную вселенную», кроссовер («переплетение» нескольких произведений), и так далее.
Другой вариант определения: фанфик — жанр массовой литературы, созданной по мотивам художественного произведения фанатом этого произведения, не преследующим коммерческих целей, для чтения другими фанатами.
-
-
01.04.2012 в 21:55-
-
02.04.2012 в 15:59-
-
16.04.2012 в 19:46як думаєш?
-
-
18.04.2012 в 10:01