@темы: <3

---

смотрела альбом мамы и папы свадебный. Очень красивые.
почему папа не смотрит те же фотографии? Никогда не видела, чтобы он держал в руках этот альбом.
было так много мыслей, но пока добралась - устала и мне стало лень.

@темы: ?, Житие мое

---

<3

С Днем Варенья

.)

.
все - потом. всего хорошего в меру. :з

---

XD

23.05.2012 в 12:44

Пишет  Кацуо:

Рыжий, это для тебя мотиватор =D

@темы: <3

---

12.02.2012 в 08:36

Пишет  Ада. Просто Ада.:

Комуи/Миранда
У нее волосы цвета темного шоколада, И вечно вьется прядка у виска, отчаянно сильно вьется.
Миранда не любит праздники вообще-то, ей в них не слишком-то везет, точнее – вообще не везет. Как всегда, впрочем. Она даже помочь ни с чем никогда не может, потому что ее помощь, как правило, оборачивается настоящим несчастьем.
Комуи не любит праздники, хотя участвует в них едва ли не активнее всех. Дело-то тут в чем – нужно обязательно присмотреть за Линали, и еще – за Кандой, которого праздники, кажется, попросту пугают, хотя он это тщательно маскирует раздражением, и еще, конечно же, есть многие другие, каждому из которых надо помочь справиться с собственными акумами внутри и праздником снаружи.
Вообще-то, Орден празднует все, что угодно. Появление новых экзорцистов. Дни рождения. Всевозможные годовщины – если таковые бывают. Праздники официальные и почти неизвестные, завезенные из других стран, английский Хэллоуин (ох уж эти тыквы!) и американский День Благодарения (ох уж эта индейка!), и китайский День Середины Осени (ох уж эти лунные пряники!).
Орден глушит отчаянным весельем лютую тоску. Так и нужно, и Комуи всячески поощряет всевозможное веселье. Тот, кто смеется – не боится. А тот, кто не боится – может жить дальше.
Teach me to laugh, save my soul.*
Именно поэтому Комуи сейчас возникает то в том, то в другом конце зала, мимоходом отмечая и Лави, ухитрившегося-таки разговорить Канду (когда в Ордене бывал младший Книжник, Комуи почти всегда был спокоен – он отлично умел останавливать вспышки Канды), и Аллена, истребляющего праздничный ужин, пользуясь тем, что Мариан Кросс на другом конце зала поглощен Клауд Найн, и Линали, краснеющую в окружении новоявленных поклонников, которых Комуи, разумеется, шуганул, но был уверен, что они скоро вернутся. Да, в конце концов, не так уж это и важно, Линали – умница и прекрасно разберется сама.
Сейчас важнее всего тот, кто на празднике оказался наедине со своими личными акумами, и потому он направляется прямиком к Миранде, сидящей в дальнем углу зала.
У нее волосы цвета темного шоколада, а кожа светлая, как сливки.
Она очень красивая – просто для справки.
Она похожа на немецкую куколку, из тех, которых когда-то привез в качестве сувенира Лави, чудом не перебив по дороге, и щедро понараздавал всем знакомым. Экзорцисты вообще предпочитают привозить всевозможные трогательные мелочи, среди которых никогда не встречается ни оружия, ни драгоценностей. Ни то, ни другое в Ордене не ценится. Даже генерал Кросс при всей своей сибаритствующей натуре на самом деле ценит не предметы роскоши и женщин, а ту эфемерную свободу и веселье на час, которое они дают. Впрочем – возвращаясь к немецкой куколке – мисс Лотто и прибыла весь из Германии, так что вполне оправдана эта ее схожесть.
Мисс Лотто сидит в углу, кусает губы и роняет слезы в горячий шоколад. Можно, конечно, предположить, что мисс Лотто просто не любит слишком сладкое и пытается шоколад немного подсолить в отсутствие соли таким образом, но в это не слишком-то верится.
Вообще-то, обычно Миранда веселая и очень оживленная. Но в праздники, в конце концов, любые обиды становятся особенно выпуклыми. В праздники, в сущности, все становится особенно выпуклым и ярким настолько, что болят глаза. И еще, сейчас, когда все разбились по парам, ей должно быть обидно вдвойне. Даже поздравления делаются насмешкой.
- Миранда!
Миранда вздрагивает всем телом и, разворачиваясь к Комуи, мгновенно сшибает с края стола чашку, которая со звоном грохается на пол, разбивается мелкой фарфоровой крошкой, расплескивается шоколад. Не заиграла еще музыка – в Ордене танцуют почти все, но сейчас все еще только вполголоса переговариваются, и поэтому звук разбитой чашки привлекает к себе всеобщее внимание, от которого Миранда краснеет до корней волос и чуть ли не рыдает. Впрочем, Комуи успевает со смехом провозгласить:
- К счастью! – одновременно двигается в сторону, заслоняя собой девушку, а все уже благополучно отворачиваются и их на двоих темный угол остается благополучно забыт. Инцидент оказывается замят еще не начавшись, и Миранда, опустившись на колени, принимается собирать осколки. Комуи помогает. Обжигает пальцы о брызги горячего шоколада – действительно горячего – режет о фарфоровые осколки. Он никогда не был ни особенно ловок, ни особенно удачлив. Как Миранда.
- Вы порезались, – говорит Миранда и опять чуть не плачет, считая, что и это ее вина – или, по крайней мере, часть ее личного невезения. А еще Комуи, к слову, отчаянно не понимает, почему она зовет его на «вы». Не настолько уж он и старше. Зато небрежно машет свободной рукой, вторую он не хочет отнимать у девушки:
- Заживет!
- До изобретения нового Комурина? – неожиданно светло улыбается Миранда и держит его за руку.
- До него, – делает серьезные глаза Комуи. Он прекрасно знает, что над его Комуринами смеется весь Орден – тепло, впрочем, смеется, не зло – и это его нимало не трогает. Чем больше поводов смеяться – тем лучше. И еще – так гораздо лучше для Ватикана. Лучше веселый безобидный дурачок, чем человек умный и способный держать себя в руках. Комуи это знает, как и то, что в Ордене есть люди Ватикана.
- Хотите, я перевяжу? – робко предлагает Миранда. Впрочем, тут же мотает головой:
- То есть, вам, наверное… - целую секунду колеблется, подбирая слова, – нужно присмотреть за Линали?
- Линали уже взрослая, – серьезно возражает Комуи, и Миранда изумленно распахивает глаза. Впрочем, он тут же добавляет:
- Хочу.
- Хотите что?
- Вы спросили, – Комуи поневоле зовет ее на «вы». Как-то нехорошо тыкать человеку, который тебе выкает, – хочу ли я, чтобы вы перевязали.
- Да, действительно. Какая я глупая! Идемте.
- Вы вовсе не глупая, – мягко возражает Комуи уже на ходу. – Вы – рассеянная.
- Одно и то же! – заявляет Миранда с забавной безапелляционностью, так что Комуи не может удержаться от смеха, хорошо, что они вышли уже из зала, и его смех не привлечет ничьего внимания.
По дороге к комнате Миранды – в лазарете все равно сейчас пусто, слава Богу, никто не был ранен в последние дни – они спугивают влюбленную парочку из новеньких, и Миранда отчаянно конфузится, и смущенно смеется. Парочка, что показательно, не конфузится вовсе, а просто перебирается в другую, более надежную с точки зрения незаметности нишу.
В комнате Миранды – светло и очень чисто. В целом порядок идеальный, почти казарменный. Напоминает комнату Канды, в которой, кажется, мелочей, которые копит вокруг себя почти любой человек, нет вовсе. Впрочем, нет. В последние дни у него на столе появилось пресс-папье. Тончайшей работы ветка сирени из цветного стекла, привез Лави с последнего задания. Канда бушевал, заявив, что он не женщина, чтобы дарить ему цветы… но сирень оставил. Да еще и на самом видном месте комнаты. У Миранды – плюшевый медвежонок, водруженный на подушку. Должно бы казаться смешным, что взрослая молодая женщина спит с игрушкой, вместо этого – кажется трогательным. Комуи рассматривает медвежонка и еще – лопатки Миранды, пока она роется в ящичках комода и, ничего не найдя, мужественно раздергивает на полоски чистую наволочку, несмотря на предстоящие упреки от завхоза. Лопатки похожа на нераскрывшиеся крылья. В волосах Миранды неожиданно обнаружились запутавшиеся перышки, сделавшие ассоциацию с ангелом еще ярче.
Миранда старательно бинтует ему руку и оттирает уже засохшие пятна шоколада. Забавно. Комуи склоняется к ее макушке – он ненамного, но все же выше девушки, а от ее волос пахнет летним дождем.
- Миранда.
- Да?
- Нет, ничего. – Комуи качает головой и чувствует смутное разочарование, когда Миранда заканчивает возиться с его рукой. В это мгновение из главного зала доносится музыка – популярная в этом году в Ордене любовная песенка, которую привезли Аллен и Линали из Франции. Все-таки, день Святого Валентина, как-никак.
Он не умеет танцевать. Совсем.
- Миранда.
- Да?
- Миранда… давайте потанцуем?
- Я не умею, – тихо говорит Миранда и заправляет за ухо особенно непослушную прядь.
- Я тоже.
Миранда изумленно хлопает ресницами и, кажется, хочет что-то спросить. Не успевает – Комуи обхватывает ее за талию и кружит по комнате. Неловко, неумело, но она не вырывается, кладет руки ему на плечи и, когда они останавливаются всего через несколько шагов – обхватывает обеими руками и прижимается щекой к его плечу. Миранда плачет, и ему приходится усесться на кровать, обнимая девушку. Комуи гладит ее по плечам, по голове, и нашептывает что-то невнятное, впрочем, смысл слов значения не имеет никакого. В эти минуты он ее любит, его захлестывает острая нежность.
А Миранда успокаивается все-таки. И глаза у нее сияют, сейчас ни ей, ни ему и слова-то не нужны, и вскоре она засыпает у него на плече. Комуи устраивает девушку на постели, осторожно ложится рядом. И засыпает почти мгновенно.
Утром он уйдет еще до рассвета.
Утром Миранда будет долго мечтательно улыбаться рассвету.
Утром все только начнется. Распустится как цветок из появившейся ночью почки.
Теперь ему придется быть втрое осторожней – не за себя и за Линали, но за себя, Линали и Миранду.
И все же… все же… у них обязательно все еще будет.

__________________
* Научи меня смеяться, спаси мою душу (англ.).

 

@темы: D. Gray-man, <3

---

господи. Я осознала, что НЕ ЗНАЮ, как называется мелодия, когда Джим пожал руку Шерлоку и застрелился. Не знаю.
Чееееерт.
Самое время укусить себя за пятку.

---

жизнь с ноутом такая странная

очень скоро у меня будет ЗНО по английском и украинском. А там и история скоро.
А я сижу и слушаю аудиозапись с голосом Эндрю Скотта.
ОООО. Этот голос заставляет меня сходить сума.
Джим, дорогой, садись на трон, а я буду у твоих ног.
А вообще надо учиться.

@темы: ?, Житие мое

---

(с) такое (с)

- поиграем в лаванду?
- я не могу. не тянет что-то.
- ну так ты заинтересуйся заново...
- да ну. Я могу заинтересоваться только если найду какой-нибудь охренительный фанфик по дигреймену, который меня сможет увлечь. Такой сногсшибательный, крутой, интересный!... Такого нет больше, все прочитала.
перечитала один свой фанфик. заинтересовалась.Х)))
блять, внезапно интересно читать то, о чем ты вообще забыл :D

---

как-то так

сижу и жду, когда ко мне приедет Джонни. Тоскую, надоело ходить в купальнике. Думаю над постами и опять размышляю. Как-то многовато размышлений.
Внезапно заинтересовалась документальными рассказами о всемирно известных маньяках и преступниках.
убийца, убивающий ради туфель. Убийца, который из трупов целые композиции составлял.
Первый серийный убийца в Америке - Генри Холмс.
А вообще у меня через три дня экзамен. Вот.

@темы: Житие мое

---

намба 3

11.04.2012 в 14:33

Пишет  ИМ-ХО:

Комментатор - [J]Lady Zabini[/J]

Случайно наткнулись на ролевую по ГП, где приветствовались неканоны. Ну а где неканоны, там, собственно, и питомник для МС (мужского и женского полУ).

1. Эдлин Шеммет Авелан Хегсер Вейнс_Хелл_Сагао_Феит (ну можно было имя и подлиннее придумать, хотя видно - девочка старалась).

2. 4 курс

3. Когтевран

4. Боггарт - ?

Патронус - змея,

Перо феникса и ель, чёрный феникс

5. Характер - вспыльчивая,холодная (за углом белело что – то черное (с)) остроумная,бывает весёлой и забавной(очень редко),ну,и просто умная.

6. Чистокровная

7. Эдлин с самого детства жила у троюродной сестры, Авелан Мориент, так как мать,С аггита Вейнс, погибла при выполнении задания Министерства .Отца она не знала.Сестра работала в Министерстве(вполне естественно,семья ведь чистокровная),часто брала Эдлин с собой.Бродить по длинным коридорам,изучать и заглядывать в разные отделы стало её любимым занятием . Ну,случалось,малышка заводила довольно полезные случайные знакомства (вы представили себе ребенка, заводящего полезные, да еще и случайные знакомства?).

1.Фамилия и имя персонажа.

Алисия Поттер. Кратко: Али

2.Факультет и курс, на котором хотели бы учиться.

Гриффиндор, 7 курс

3.Чистота крови.

Чистокровная

4..Биография персонажа.

Девушка родилась в Нью-Йорке, под присмотром двух опекунов жила на побережье Атлантического океана. По рассказам мачехи родители девушки умерли сразу после ее рождения. Путешествовав по всему миру она наткнулась на замок (ВНЕЗАПНО!) , в котором вскоре принялась учиться. Шармбатон. Первая школа Алисии Поттер. Куча оскорблений, унижений, побоев, издевательств перенесла маленькая Али. В скором времени она убивает сокурсницу. Дело было так. Из-за того, что Али была, очень красивым ребенком ее постоянно дразнили и завидовали, зачастую избивали, в какой-то момент в ней проснулся странный дух, убивающий девушку изнутри. Он пожирал ее день за днем (мозг девушки этот дух съел в первую очередь) , месяц за месяцем. В скором времени Али стала страшно некрасивой. Бледная кожа, всегда красные глаза (ээ... Волдя? ) , лицо иногда кровоточило. Красные ранки появлялись на коже ребенка. Утром одного дня, когда все разъехались на каникулы в школе остались лишь Али и взрослая девушка Элизабет, никогда не уезжавшая на каникулы домой. Проснувшись рано утром Али была страшно зла, ее состояние ухудшилось, организм жаждал крови и первая попавшаяся под руку девушка оказалась Элизабет. В пару мгновений тела Элизабет не стало,а душа ушла в маленький силуэт Али. Али сбежала из школы. Ее подобрали на улице (кто такое подберет?) и отправили учиться в Хогвартс (нас бы так кто подобрал ). Семь лет пролетели как миг и она встретила родного брата: Альбуса Северуса Поттера (и кузена Драко Малфоя, тетушку Беллатриссу, дядюшку Оскара Уайлда, бабушку миссис Марпл и крестную Дарью Донцову, которая согласилась описать её нелегкую судьбу в новом бестселлере "Мыловарня для невинно униженной красноглазки").

Характер: говорить особо нечего. Равнодушная ко всему, кроме брата. Любить умеет, но не всех. Всегда постоит за любого, даже за врага, если он прав. Говорят внешность обманчива, так и у нее. Девушка красива (парни так и тащатся с её красных глаз и язв по всему телу) , но стоит ее разозлить, как она превращается в монстра, который сможет поколечить, принести боль или убить.

1. Арел (адинокий, но очень гордый арел!) /Рел Крупина

2. Слизерин , 5 курс

3. Чистокровная

4. Арел - девочка с раздвоением личности . Когда повязка смещается на правый глаз, в теле находиться Рел . Арел темная сторона Рел . Когда повязка смещается на левый глаз, в теле находится Арел . Она очень кровожадна с детства прокладывала себе дорогу на трупах людей . Рел в свое время противоположность Арел . Она милая и спокойная , но это давно всем забытый персонаж . Потому то практически все свою жизнь Рел находиться под контролем у Арел . Арел не когда не выпускает свое Альтер-эго на волю . Линд — первоначальная владелица тела, активатор мозга № 0. Ждет когда тело Арел/Рел достигнет зрелости, до тех пор одалживает им своё. Ее личность — это личность Газиль, Она же — их мать .

И просто цитаты из описаний персонажей:

Высокий маг, отливающий серебристым цветом.

Характер - смотря с кем

Сначала парни с опаской поглядывали на то существо, которое было призвано зваться их сестрой

Первая красавица школы,отчаянно скрывая это.

Одна из персонажей-неканонов считает себя ангелессой (пересмотрела девочка "Charmed" Вот чем она занимается в свободное время от учебы (сие не нуждается в комментариях) .

*девушка пролетала над водой м:что за вода? ах да, я лечу через океан...пролетела через какую-то сушу...м:вот и Европа, Мерлиновыми кальсонами клянусь...Европа...ну и где эти Альпы...ах, да, они большие же, люди, ну вот и зачем вы сюда полезли, нельзя было дома посидеть, чаю попить, ах да, вы же любите вино, раз вы итальянцы, вот вино бы пили, да пиццей закусывали...спагеттями что ли еще, ах да, это называется паста...*

*девушка подлетела к людям, терпящим бедствие*

*Мерлин, они еще детей взяли, ну вот, ум у них есть нет, в горы да с детьми...ладно...спасать надо, а не ворчать*

*девушка взяла семью на руки и мягко спустила их на землю*

*м:так то, это будет для них уроком*

*оттолкнулась от земли и полетела обратно в школу*

И немного цитат из фанфиков по Witch:

Ради улыбки, ради радости своей сестры он готов на все. Вообще-то он сам немного виноват. И он старается искупить свою вину. По этому он встречается с Алексом. (Герой! Ради улыбки сестры начать встречаться с парнем....)

Город где она находилась, был не черный, не серый, а синий (а это очень важно) . Много разных, классных парков и памятников, но больше всего ее поразили ледяные розы. Что самое прекрасное, они росли ! Повсюду, они таяли (как же они таяли, если они росли) т.к. на улице было лето (ааа, было лето...) . На ледяных лепестках дрожали капельки воды. Потрясающее зрелище. Вокруг были милые домики. И на депресняковый город он не походил (да неужто?!) . Но Ника чувствовала какую-то печаль, и она понимала это ее город.

Ника) Вот это по мне. Кстати прикольная трава. Вкусная, я такую не ела.(Она про базилик...)

Час спустя:

Ника танцевала. Душа как будто испарилась. Никаких эмоций. Тело. Просто кусок мяса двигающийся на танцполе (хоррор! так и вижу кусок говядины, брошенный под светомузыку...и он дергается, дергается, дергается...) . Внезапно яркий свет! Тишина. За ней тьма. (Торкнуло девку. Это все базилик) .

Передомной (стоялаты)

Таже девчонка пришла к нему, и говорит:" Ты не боишься ничего. Ты тот кто мне нужен. Будь моим орудием. Тобой я сделаю Хаос."

- Дурдом.-, сказал Фобос (Я с ним полностью согласна!)

- Хорошо. Где твой брат?-, сопроваждая слова мимикой (0_0) сказал Фобос.

- Он в кабинете.

- Я его жжог.

(Фобос жжот!)

- Спасибо-, сказал Фобос и выбил дверь. - Так, ты мелочь. Ты нарвался.-, угрожал Сэму Фобос. (Князюшка сильно изменился за это лето....)

Просто, они должны были поцеловаться. При поцелуи происходит многое. А уж у магов еще и передача сил, эмоций, и добра со злом.-, говорил Сэм.

- Ну, поцеловались бы мы, и что?-, спросил Фобос.

- Все бы страхи удолились-, ответил мелкий.

- Но толко из нее.-, сказала Тарани.

- Нет.

- Почему? Это как в компе. Ты удолишь копируемые файлы. А нам нужны оригиналы. -, объяснила Тарани.

(Теперь опасаюсь целоваться)

Первая брачная ночь Мэри-Сью и князюшки(целиком!):

Фобос провел свою первую брачную ночь с женой. Лориэн не умерла.

Диалог повстанцев:

-Я ты кто? Маг? А чего?

-Я..

-Вот мы и тут!

@темы: ХD, перепост

---

и еще разок

11.04.2012 в 14:33

Пишет  ИМ-ХО:

Комментатор -  SherwoodLady

Набрано из разных перловок. Мои комментарии через /

На волосах у Бренди получилась настоящая кулебяка, такая же, как и у Тонкс...

Все, что говорил ему директор, было несколько с порно

Он взял свое письсо, перевязанное красной ленточкой и нетерпеливо разорвал ленту.

Его толстый член входил внутрь девушки, и его обволакивала мягким мясом и кожей. /фу...

у Снейпа была сестра, которую он тайно любил и ее поклонника, который ее убил и в общем он которого его он убил Сектумсемпрой, которая в его учебнике за шестой класс по зельям была им озаглавлена "От врагов!"

- Но, миссис МакГонагалл!

Первый попавшийся ему на пути камень Драко пнул так, что отлетел в соседнюю лужу. /неслабый камень попался

все смотрят на меня, как на зауканку или ботаничку. Думаешь мне не обидно? Думаешь я не хочу иметь парня или что-то в этом роде…

Чернильница угодила Диане в солнечное сплетение, заставив согнуться пополам. (чуть позже) Грудная клетка Дианы была в крови. И явно кровоизлияние происходило не из раны, оно происходило под кожей... Минерва, у неё внутренне кровоизлияние в солнечном сплетении. Должно быть слишком слабые сосуды. Я вообще не понимаю, как это могло произойти? Должно быть подралась. У неё в ноге осколки, по всей видимости, от чернильницы. А на мантии фиолетовое пятно в районе солнечного сплетения… /неслабая чернильница попалась)

Драко почувствовал, как его двери поползли на лоб (брови?)

Вчера вечером в своём поместье скончался сер Малфой

Где же это чертово письмо думал Снейп шаря рукой в сове

а наглый слизеринец еще потом долго сеется над тобой

Вы отбираете баллы у каждого дома, кроме ваших драгоценных аленьких змеенышей /дань он, что ли, собирает?

Мастер Зелий долго молчал. Затем прикоснулся к ее рукам и поцеловал вену на ее запястье. Зарываясь лицом в ее волосы и наслаждаясь запахом жареного миндаля /даже если предположить, что речь идет о волосах на голове (хотя по логике, на руке), то почему они пахнут именно ЖАРЕНЫМ миндалем? Шампунь такой?

вдруг на пороге появилась дверь /внезапно

в магловской школе ей больше всего нравились уроки койки и шитья /наш человек!

раньше до принятия закона о свободе магических меньшинств, они все жили в презервациях /перестраховка

Наконец Снейп выстрелил своим членом и Поттер обессиленно упал на стол. /он убил его

руки дяди Вернона сами поползли к бензопиле

как-то ноги сами подошли к дому Поттеров, взяли газонокосилку... /какие самостоятельные части тела

елопард

Гарри и Рон пошли в лес и попали прямо в руки к пауков

а внутрии книги было евангилие про Темного Лорда

я помню слова шляпы " нет только не в Грифиндор ты наглая самолюбивая жестокая хотя жутко красивая слизеренка!" В этот день я поклялась что когда нибудь сварю из неё суп. А сейчас зимние каникулы.

Это не был бушующий огонь их первого раза, но теперь между ними была близость, рожденная данной позой. (Угу, истинную близость рождает не характер отношений и не искренняя симпатия, а подходящая поза!)

Он и столкнул Гермиону со Снейпом, так что Гермиона ударилась об его нос лбом. Снейпу было больнее, все таки лоб тверже носа

Вода была прохладная,но теплая

Гермиона и Рон действительно любили друг друга и боялись потерять. Они обнимались, целовались и смеялись, но всему когда то приходит конец. В гостиную пришла профессор МакГоногал и отправила всех по комнатам. (Так бесславно закончилась любовь Рона и Гермионы…)

Каменная глыба изображала, гордого оленя, одинокого волка и преданного пса, а впереди стояла красиво выгибаясь,сиамская кошка (сиамская кошка – это Питер Петтигрю?!)

Отракцеон (осспади, любой олбанский падонак умер бы от зависти…)

я тоже тебя люблю, но нам не быть вместе. Пошли лучше прогуляемся? /-нам надо как-то скрепить наши отношения…
- ага… дай пять!

Гарри привык три раза в неделю приходить в комнату Слизерина и заниматься там наедине со Снейпом Чёрной Магией.

Я хочу тебя в снизу

белый пеньюар, волосы почти до пояса, рассыпавшиеся по плечам глаза, потемневшие от ужаса и удивления.

Люпин уехал на кануне рождества. /Рождество любезно предоставило свой канун Люпину, ведь других транспортных средств не было

Подростки приятно провели время отлично.

В это время он скользнул губами до самого основания находящегося перед ним члена. Средний размер, удобный в употреблении. /все по ГОСТу

- Но Альбус! в отчаянии сказала Минерва. - Мы должны както мимимизировать смерти наших сторонников!

Речь Дамблодора была тупая, каки сам Дамблдор, в прочем.

@темы: ХD, перепост

---

Давно ж я так не ржала

11.04.2012 в 14:33

Пишет  ИМ-ХО:

Комментатор -  Чертовы эмоции

Очередная подборка по ГП. Найдено и прокомментировано мной

Гермиона стала журналисткой как Рита Скитер. Она писала статьи о людях с которыми знакомелась и которых потом отправляла администатору на емаил. *бедные люди, вылезающие из емейла администратора… Бедный администратор!*

Белый волос наблюдался и у Драка Малфоя *а еще серый глаз и нахальный ухмылк*

- Потрогай мою ***,- приказала она, потому что более не могла терпеть.

- А если попытаешься остановить меня то получишь Клавой по бороде! -наставительно сказала я. Дамбледор молча сел на место.

Снейп окрылил дверь и нечаянно сшиб ею Поттера *я хочу, чтобы все представили: узкий коридор, по нему, никого не трогая, движется пешеход Поттер. И внезапно дверь в конце этого коридора, под боевой клич Зены, срывается с петель, и последнее, что успевает увидеть Поттер перед тем, как быть сбитым окрыленным предметом, есть Снейп в дверном проеме, застывший в позе с задранной ногой, аки Кун-фу Панда.*

Герминьонья

-Нет, - возмутилась Гермиона.- Я должна закончить школу на отлично, чтобы в старости спокойно схлопотать инфаркт! *женская логика отакуэ!*

Смирилась до смерти *ну и мир тебе*

дурацкие кондодебляры!

план нападдания

совяня была расположена высоко в небе под сводом потолка *все, «совяне» уже на пути к космосу*

-о боже, - стонала Гермиона.- Твой член… от трогает меня… *до глубины души, нэ?*

- Ты знаешь сколько всякого можно обнаружить, только целуя тебя? – прошептал снейп. *ага, знаю. Миллион микробов.*

- Вы маленькая засранкака, мисс Гренжер. *ну просто два в одном*

Гарри говорил о планах темного волшебника, а Дарко наматывал ус.

Между ног ему прилетело перило и Гарри охнул, согнув его надвое. *Словосочетание «каменный стояк» никогда не будет прежним*

- Выходите с поднятыми руками или что у вас там!

Крышу старинного замка подпирали клоны

- Слава сиськам Мерлина! *Мерлин сильно изменился за лето*

Она смеялась так будто у нее был тремор головы.

Почти Безголодный Ник *мироздание как бы тонко намекает автору, что иногда лучше жевать и молчать*

Совы летали над его головами, оря во все ртыы

- Ты меня достала!! - крикнул Гарри, и не выдержав сказал мат.

А, этот безнос… - махнул рукой Рон. *Я бы назвала этот фик «Господин Безнос, или что случилось, когда маги окончательно испугались имени Волдеморта»*

Вскоре занятия АД перестали ограничивать гриффиндорцы, когтевранцы и равенкловцы. (…) Теперь, когда народу стало больше, Гарри решил, что будут не дуэли, а испытания. Их проходили не все, многие теряли сознания. И тогда прошедшие выносили из комнаты брак.

В борьбе принимали участие мужчины и другие женщины. *вот так вот легко автор положил конец битве полов*

Гермиона была женщиной с больших букв «Х и Y» *так женщина она или не женщина?*

В подвале необычно воняло вонью старого подавала. *кэп, ты сегодня в ударе*

Гарри всегда потел когда рядом с ним была девушка. Это был его секрет, но я его знала, я его чувствовала.

Их любовь началась с первого приличного звука, который они услышали друг от друга. Этот звук был словом или, точнее, фразой,вопросом и ответом.

Дамблдор промчался мимо, едва не задавив Гарри. *Шумахер*

В его отеческом взгляде было что-то напряженное, будто он хотел встать и сесть

У нее была красивая меховая шуба на бретельках и кеды *Сергей Зверев?*

- Не сметь утаивать оргии в моей школе! – прогрохотал Снейп. *да, что за дискриминация?!*

Филч и миссис Норрис всегда ходили спаренными по ночам

А Гарри в это время как всегда подслуживал под дверью. *янепошлый, нэ?*

Он кончил когда ничто не предвещало бури. В воздухе разнесся запах дождя. *золотого?*

Длинная белая борода Дамблдора была насыщенного белого цвета, серебристого и как слоновая кость разом, а потому его всегда можно было заметить в темном коридоре ночью. *в лимонных дольках однозначно был фосфор* Это вам не профессор Снейп, весь черный как моль! Его было хорошо видно днем. *обзывать Снейпа летучей мышью уже не модно. Теперь он Черная Моль*

-когда Вольдеморт поставил Гарри знак, он травмировал ему череп и мозг,-тихо сказал директор.-И потому Гарри не может победить его *кого, мозг? Череп? Может быть, знак?*
-это все из за шрама?-в ужасе спросила я.
-да, к сожалению.
-но ведь вольдеморт и мне поставил шрам на лбу!-воскликнула я.
-да,-согласился Дамблдор.-Но на тебя это не подействовало…

порноизнес *порноизнОс! Автор, учитесь писать слова правильно =)*

Говоря что-то Гермиона привязала шею совы к письму с намерением отправить матери, хотя это и было запрещено. *с чего бы?*

Голос буквально возник в воздухе и она сразу влюбилась в его остроносое лицо с глазами.

- РонЯ! Прекрати меня злить! *Муля…!*

Основателями клуба были Салазар Слизерин и Гордон Гриффиндор

Драко принялся лихорадочно застегивать штаны, глядя на перепутанную школьницу. *Упс*

- Это моя жена. - Представил Люпин. - Моя так сказать, вер-вульва.

Я сложила руки в жесте молитвы и засеменила прочь по коридору *япона-мать в хоге*

Десерт:

Я привязала Гарри к кровати, а потом потянулась губами к его гладкому рту. Но он уворачивался и убегал от меня как мышка, бля.

@темы: ХD, <3, перепост

---

А вот Карлсон был нацистом

в общем, экзамен я сдала.
Но негатива, конечно, было много)
Директриса без формы не хотела пускать. Ну, забрала я юбку у В класса и пиджак у нас нашла
Потом мне пришлось ругаться с учительницей, не моей. Она просто-таки почти прямо говорила о том, что экзамен расставит все на свои места и я получу оценку, на которую заслуживаю.
Ну.
У меня 12 :3

не мое, нашла вк

@темы: Шерлок Холмс, Картинки, Чьи это хорошенькие глазки плавают у меня в чае?, Житие мое

---

Я подумала и решила, что все-таки надо выложить.

Название: Человеку под силу не все.
Автор: джентельвумен
Фандом: Шерлок (BBC)хКен Кизи "Над кукушкиным гнездом".
Пейринг: Джим/Джон
Рейтинг: G (но я не совсем уверена, за счет мозговыноса..). В общем, если кто все-таки осилит - скажете мне, м?
Жанр: ангст, чуточку драмы, своеобразный Hurt/comfort. Возможно, это скорее пре-слэш, хотя кто знает.
Дисклеймер: все прекрасное принадлежит АКД, Моффату и Гэтиссу, все плохое - мое.
От автора: знали бы вы, как мне стыдно это выкладывать.
Саммари: Джон - новый работник в психбольнице, помощник доктора. Однажды туда попадает Джим Мориарти - почти-нормальный-человек (в своеобразном понимании). Как складываются их отношения - читаем дальше.
Предупреждения: ООС. пока писала, у меня как-то странно ныла голова. Майндфакинг в небольших дозах присутствует. Да, я знаю, что мало кто вообще читает эту книгу, вряд ли кого заинтересует. Но, вообще-то, фик можно читать даже не ознакомившись с книгой Кизи. Ах да, еще одно большое предупреждение - стиль.

Человеку под силу не все.
Джон это знает не хуже других, а, может быть, и лучше. Каждый раз, когда приводят кого-нибудь новенького, когда ему надо вручать больным облатку, привязывать нервных к кровати, пытаться объяснить что-то хронику – старшая сестра морщится пренебрежительно – тогда он думает, что человеку под силу не все.
Это место ему не нравится. Он тут задыхается. Туман, сказал бы Бромден, но ведь Бромден глухонемой. Поэтому Джон видит его не сразу. Он только знает, что пришел сюда, явился сюда, в место, где ожидал увидеть Храм Божий, место, где больные лечатся и возвращаются в мир внешний, счастливые, лишенные страшных кошмаров, которыми была наполнена их прежняя жизнь, он видит только Машину – огромную, грохочущую механизмами, утягивающую всех без разбора – и больных, и санитаров – чтобы препарировать, разорвать, исказить, достать внутренности и оставить все это как дивный завтрак немолодой женщине с приклеенной улыбкой. Когда Ватсон впервые ее увидел, ему хочется взять и потянуть за невидимый скотч, чтобы несчастные уголки губ ее передохнули. Он даже протягивает руку, но встречается со взглядом ледяных глаз, улыбка становится все шире, а старшая сестра перехватывает его руку и пожимает ее. Дружелюбно, мило, младшие сестры смотрят на Джона из-за ее спины игриво и смущенно – он молод и красив – но Джон понимает. Она догадалась, ЧТО он хотел сделать, и не позволила ему ее раскрыть. Конечно, соглашается Джон, когда его водят туда-сюда, показывают все отделения, она просто переживает. Какой беспорядок был бы в отделении, если бы все заметили, что у нее и вовсе нет рта.
Он этого не хотел. Он не этого хотел.
Джону двадцать пять лет, он закончил университет, прошел практику и отправился сюда. Странное дело, думал он, пока добирался сюда, заполнял все бумаги в пути или дома, почему его, еще совсем зеленого, несмотря на кучу рекомендательных писем, прекрасный диплом и явный потенциал , отправили сюда, согласились сделать помощником доктора. Для санитара Джон не подходил по телосложению (невысокий, хрупкий, узкоплечий – словом, слабый), моральным принципам и полученному образованию. Для доктора – старшая сестра так и сказала – еще слишком молод, а отсутствие амбиций в данном случае полезно. Так Джон, гляди, и станет доктором. Попозже.
Джон не хочет. Уже через неделю после пребывания здесь он не хочет быть доктором. Он не хочет быть никем. Ему хочется забиться в угол («мистер Ватсон, нельзя быть настолько мягким»), забыться («мистер Ватсон, я же просила вас дать ему снотворное, а не сидеть рядом, пока он не уснет»), взвыть и запереться вместе с больными («Мистер Ватсон…»).
Старшая сестра его не любит. Она его н_е_н_а_в_и_д_и_т.
***
Когда привели Джима Мориарти, Джон давал успокоительное Чесвику – тот опять вспылил, едва не набросившись на одного из санитаров. «Все хорошо, Чесвик, хорошо, выпей это, всяк лучше, чем дать мне тебя колоть разной дрянью», - приговаривает Джон, и Чесвик ему верит, послушно выпивает все. Потом он вернулся в дневную комнату, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как в под конвоем санитаров входит парень. Совсем молодой, примерно сверстник Джона, и от этого как-то становится страшно. Он идет, чуть наклонившись вперед, голова тоже слегка опущена, будто бы ему всю дорогу сюда давали подзатыльники, поэтому его лицо видно не сразу. Джон только успевает заметить нервные, тонкие, девичьи руки, которые тот поспешно прячет в карманы узких джинсов.
А потом он поднимает голову.
Джим Мориарти не похож на остальных. Большинство больных приходит сюда затравленно, испуганно, а потом начинают беситься и метаться из угла в угол. Джим обладает большими глазами, будто у олененка, они темные - такие, что и не поймешь, о чем думает, трогательно изогнутыми губами, красиво очерченным носом. Джон обращает внимание только на это – и еще на выступающие ключицы и четко заметные косточки на кистях. И Джим не вдыхает атмосферу комнаты, он выдыхает свою, подчиняет каждого сидящего здесь себе.
Джона тоже.
Он не истерит и не выглядит застенчиво. Он просто улыбается – не вызывающе, не насмешливо, не испуганно, но и не пусто. Он просто улыбается, а черные тоннели вместо глаз поглощают Джона, потому что Мориарти смотрит прямо на него. Он догадывается – вот он ты, настоящий сумасшедший, который прячется в теле нормального – и будущий доктор бледнеет.
«Ну привет, док», - шепчет кто-то ему на ухо. Джон стоит, напротив стоит Мориарти, а позади огромная тень гладит его по щеке. Это тень Джима, это сам Джим. Поэтому он здесь, понимает Джон. Потому, что может выходить за рамки своего тела. Джон хочет ответить; его рука тянется к тени позади, почти нашаривает ее, удивительно горячую, раскаленную, а сам Джон подается вперед. Старшая сестра появляется позади, говорит что-то, и Джон вынужден отвести взгляд от него. Потому что ему кажется, что вот короткий миг – и все догадаются о том, что произошло между ними.
Джим улыбается опять.
- Всем привет, - голос у него гораздо ниже, чем Джон ожидал. Ватсон ожидал услышать тонкий, даже чуть визгливый, парень ведь такой ненастоящий, и кажется, будто черные тоннели вот-вот его засосут внутрь. Ну и сила, думает Джон, воистину мощная, которая поглощает даже самого обладателя. Старшая сестра этого пока что не поняла. Она выходит наперед, обращается к нему, и Джим смотрит на нее. Сквозь нее.
- Мистер Мориарти, я мисс Гнусен, я старшая сестра этого заведения, - она говорит, на губах улыбка, и многие острые и даже хроники – все передергиваются, ежатся – а парень с большими оленьими глазами даже не видит ее. – и мы сделаем все, чтобы вам было тут приятно и хорошо. А теперь садитесь и…
- Погодите-погодите, - Джим вдруг оживает, его лицо комически изменяется, привлекает к себе. Только глаза у него чернеют. – Как вы сказали…мисс Гнусная?
В комнате становится тише. Нет, в комнате ничего не слышно. В голове у каждого вокруг мелькает только одна мысль.
«Как он догадался?»
Джим садится в кресло и не говорит больше ничего.
А там и понеслось.
Джим никогда не присоединялся к общей компании, не играл в карты, не спорил с санитарами и врачами, когда их правила не трогали его. А его вообще ничто не трогало. Внешне он ничего не делал, что бы кому-то мешало, да только каждый знал, что ритм, по которому живет Джим, дышит, думает непохож на ритм Орудия Комбината. Старшую сестру это злит, бесит, выводит из себя, она ведь даже не может напичкать его какой-то гадостью, потому что у нее нет причины.
Поэтому на очередном групповом собрании она спрашивает, не хочет ли мистер Мориарти что-нибудь обсудить.
- Нет, мисс… Гнусен, - Мориарти тянет ее имя так, что у нее – против воли – подергивается уголок губ. – Со мной тут мало что происходит.
Джим нормален. Он совершенно нормален, кроме того, что может управлять несколькими десятками людей. Джон уверен в этом.
- Но разве вы не хотели бы обсудить вашу прошлую жизнь, мистер Мориарти? – украдкой спрашивает она, достает папку – она тонкая по сравнению с другими. – Здесь сказано, что «мистер Джим Мориарти, склонный к неуверенности в себе, вымещает чувство неполноценности на убитых…животных, которых он убивает с неким садизмом», - она поднимает на него торжествующий взгляд, довольная. – Вы не чувствуете угрызений совести, мистер Мориарти? Мы все хотим вам помочь и, если вы страдаете этим, замыкаетесь в себе и не общаетесь с другими больными?
Джим улыбается. Он постоянно улыбается, но улыбка у него не такая, как у мисс Гнусен.
- Мисс Гнусен, по правде говоря, я не переживаю. На самом деле, они бедные, эти животные, да. Но у вас в папке не указали – потому что не нашли труп – убийство одной девушки. Давайте об этом поговорим?
Атмосфера меняется. Несмотря на то, что только что сказал Джим, преимущество уходит к нему. Старшая сестра удивляется, Джон это видит, поднимая глаза от заполненных карточек пациентов. Он сам вздрагивает, пальцы его судорожно сжимают журнал.
***
Один раз вывели Джима – один единственный раз, и тогда, когда он в панике (неизвестно отчего) бросился на какого-то санитара, его поволокли на ЭШТ. Джон вынужден был помогать им настраивать аппаратуру, а Джим – красивый, юный, молодой и живой – был пришпилен к столу как святой. В волосах его плясали электрические вспышки, он дергался, кричал, а глаза его едва ли не вываливались из орбит. А врачи суетились – даже старшая сестра – что-то пошло не так, больной не должен реагировать так на электрошоковую терапию. Джон подался вперед, испуганный почему-то за жизнь этого больного, пытается отключить чертову машину. Он не смотрит на Джима, потому что ему кажется, что каждый такой взгляд лишает его частицы силы. А в голове стучит судорожное «мертв, мертв, мертв».
Машина ломается сама, Джим замирает. Господибожетымой, бессвязно думает Джон, отстегивая его от этой гадости, дрожащего, судорожно дергающегося. Он сломал машину, Господи.
Что такое творится в этой голове, что даже адская машинка ничего не смогла против него?
Грудь Джима вздымается, Джон видит, что тот не искалечен, не мертв, а жив-здоров – только нет силы у него подняться, руки подрагивают, тело влажное от пота. Джон дотаскивает его сам, в отдельную палату. Даже старшая сестра ничего не сказала. Даже когда Джим уже засыпает, спокойно, измотанный полностью, Джон замечает у него родинку под правым глазом( она вносит определенную толику несовершенства в его странный образ), Джон не уходит. Он так и сидит возле него всю ночь, дежурным врачам все равно – кто-то в любом случае должен был бы присматривать за ним.
Первые пару дней он совершенно дезориентирован. Ему мерещится черт знает что, он просыпается посреди ночи, и единственное, что видит рядом, кроме светлых, тошнотных стен – это Джон. Ватсон вымотался, выполняя помимо простых своих обязанностей еще и роль личной сиделки, но не сказать, что ему это не нравится. Джим окидывает взглядом эту полусогнутую фигуру, сидящую на неудобном стуле около него, рассматривает и молчит. Джон знает, что после этой терапии пару дней связных слов от больных не жди. Даже если этот больной совсем не больной.
- Когда я был там, - начинает он, протягивая руку и хватая Ватсона за запястье. – Я был художником. Я очень любил рисовать пальцы. Так вот что я вам скажу, док, - он улыбается, Джон смотрит на него из-под полуопущенных светлых ресниц. Ведь Мориарти назвал его точно так же, как тогда, мысленно. – Красивее пальцев я не видел. Вам бы цветы людям дарить, пианистом быть. Никак не доктором.
- Спасибо, - Джон не знает, комплимент это или насмешка, хмуриться ему или улыбаться. – Не любите докторов?
- Ненавижу, - смеется Джим. – Они форменные идиоты. Как можно не отличить сумасшедшего человека от адекватного?
Он пытается потянуться, но тело его еще ломит, он морщится. Джон отводит взгляд. Разговор о мертвой девушке всплыл у него в голове. Черные глаза Джима наблюдают за ним. Они смотрят на метания Джона, на его затаенный испуг.
- Как тебя зовут? – спрашивает он напрямик.
- Джон, - твердо отвечает тот и поворачивается к Мориарти. Брюнет улыбается.
- Так вот, Джонни-бой, - он говорит это мягко, так что Джон и не думает оскорбляться. Ему нравится такое обращение. – Джонни-бой, док, я не психопат. Знаешь, почему? – и отвечает тут же, посмеивается. У Джона сердце едва ли не заледенело.
- Потому, что я убил ее, осознавая, ЧТО я делаю. И это мне понравилось.
Они молчат какой-то миг, а Джону неосознанно хочется тянуться к Джиму, что-нибудь сделать, но не сидеть так, безвольно опустив руки. Потому что слова Джима давят раскаленным железом. Они сталкиваются взглядами. Джон тонет, тонет и теряется там, в темноте. Находит его та же рука, сжимает с силой. Наверняка у него теперь тоже черные глаза. Мориарти заражает.
- Пальцы красивые, говоришь? – он видит, что Джим усмехается.
- Ага. – он смеется, тянет руку Джона к себе и целует невесомо кончики пальцев.
Джона обжигает его дыханием.
***
- Принеси мне мороженое, - просит Джим однажды, и Джон вскидывает брови. Тот сидит на кровати, болтает худыми ногами, смотрит на него нагло.
- Не многовато ли тебе радости, больной? –они вместе смеются, но потом Джим повторяет.
- Джонни-бой, принеси мне мороженое. На улице жара, я прилипаю к постели. Вот, - он плюхается на спину, дергается и делает вид, что приклеен намертво, даже барахтается.
Джон выдыхает, хмурится. Он бы с радостью, но дело рискованное.
- Вообще-то, так нельзя.
- Почему нельзя? Если больной попал сюда, ему нельзя радоваться жизни? – Джим морщится. Джон вдруг понимает, почему он не общался с другими. Он не хочет заражаться от них чувством полной безнадежности. Он не успевает и моргнуть, а Джим уже подползает к нему, тощий, но ловкий, разглаживает складку между бровей кончиками пальцев. Джон улыбается и кивает.
- Хорошо, принесу.

Они видятся не всегда – Джон прекрасно знает, что по уставу больным нельзя общаться с персоналом, он прекрасно знает кодекс, мисс Гнусен сама являет собой этот кодекс. Будто в жизни нет ничего, будто не читала ничерта, кроме кодекса и правил поведения. Иногда им приходится не видеться целую неделю – тогда тоскуют оба, образ машины, образ орудия внешнего мира, Комбината в старшей сестры ликует и позволяет заведению поглощать людей одного за другим. Бывает, что они видятся каждый день – тогда все замирает, не слышится грохот страшных машин, не слышится, как в голове у санитаров и врачей двигаются шестеренки. Но и в этой тишине есть выжидание. Мертвенно-желтое, сухое и вечное, как Комбинат. Старшая сестра как-то спросила у Джима, почему он зовет Джона «док», ведь он даже еще им не стал. Джон хихикает смущенно: «Потому что он помогает мне излечиться».
Однажды Джон говорит Джиму, что его скорее всего переведут отсюда через месяц-другой, старшая сестра не допускает неповиновения.
- Я знаю, - просто ответил Мориарти.
Как-то раз они опять подолгу не виделись, и тогда Джим вспыхнул, разозлился. Джон не видел это, но знал, что, в отличии от всех вокруг Джим не раздувается до невероятных размеров – его хлипкую фигурку ломает, дергает, но он никогда не кажется больше, чем он есть на самом деле. Но другим ведь плевать и – Джон не смог повлиять – Джима опять повели на ЭШТ. Джон тогда взял выходной, его не было пару дней по семейным обстоятельствам (о Господи, Джон, рыдала молодая, растерянная Гарри, а ее дрожащие руки тянулись к нему; ее ломало без алкоголя, она бесилась и доламывала себя сама; господи, Джон, не забирай меня туда), а когда вернулся – Джим уже отошел от терапии. Так ему, во всяком случае, сказал санитар. Джон входит к Джиму, ожидая увидеть огорченные глаза побитой собаки. Он стоит в замирает в немом ужасе.
Мориарти сидит, сощурив пламенно гневно горящие глаза, вертит на пальце ключи, украденные мельком у младшей сестры. Он лежит вальяжно, нагло, как никогда не сидел. В складках его губ жестокость, а злоба, которую он источает, горит ровно. Будто она никогда и никуда не денется. Увидев Джона, он хохочет, его лицо искажается.
- О, добрый док вернулся! – голос, ранее такое приятный, звучит пугающе, режет уши, пилит его упорно, будто бы начинающий музыкант, пытающийся заставить пластмассу играть как скрипка. – Ну, как отпускные, Джонни-бой? Повеселился?
Джим весь – сплошное нападение, сплошная реакция. Он реагирует на немые вопросы Джона, на страх в серых глазах, на нервные движения рук.
- Джим, ты… ты хорошо себя чувствуешь? – Джон знает, что это звучит глупо, но он не может найти нужную нить, которая ранее помогала им всегда понимать друг друга с полуслова. Рот Мориарти дергается.
- Джонни-бой, - ласково начинает он, а потом взрывается криком. – Да какая тебе разница?!
Джон стоит, не шевелится.
Джим вертит на пальце ключи, они мелькают с молниеносной скоростью, превращаясь в лопасти и отбрасывая, отталкивая, уничтожая все сочувствие, всю вину, весь ужас Джона.
- Машина опять сломалась, - весело сообщает Джим. Его глаза безумно горят, он вскакивает на ноги, расхаживает туда-сюда по комнате, но к Джону не приближается. – Представь, санитар знаешь что сказал? «Мать твою, он хренов Иисус». Иисус, Джонни, док, ты слышал?
Голос Джима неровный, он то становится высоким-высоким, то привычным Джону. Мориарти будто играет интонациями, жонглирует, но он только начинающий игрок, и все это валится наземь, неумело и как-то никак. Он поворачивается боком к окну, и Джон видит, как солнце светит на его лицо, очерчивая влажные щеки. Мориарти плачет, но не видит этого. Тень разрастается и заполняет всю комнату, а после тянется к окну и затуманивает, зарисовывает черным солнце. Джим всхлипывает, и Джон успел поймать его до того, как тот рухнул на колени. Брюнет беспомощно цепляется за его плечи, поднимает взгляд, а слезящиеся глаза горят злобой.
- Джонни, Джонни, мать его, я уничтожу их всех, я захвачу этот гребанный мир.
***
Один раз Джон предал его. Это не предательство, сказала бы Гарри. Это не предательство, говорили бы все. Это не предательство, говорит мисс Гнусен.
- Мы просто поможем вашему другу успокоиться, - она улыбается, захлопывает перед ним дверь. Джон видит, что она нечаянно прищемила краешек тени дверью. А тень глядит на Джона печально и шепчет.
Он просто замешкался на момент, не стал на его сторону, попросил успокоиться. Один раз.
«Джонни-бой , я ненавижу их, потому, что у них в голове шестеренки. Неужели мне теперь ненавидеть и тебя?».
Когда они приводят Джима, Джон просто молча шагает следом за ним. Не извиняется. Джим на себя не похож – кажется, у него в голове, во взгляде, в голосе не осталось ни единой мысли. Это страшно, действительно страшно. Джон хватает Джима за руку, чтобы удостовериться, что это все же он, что его не разорвали, не разрезали скальпелем, не вытащили оттуда все (сердце – в особенности) и не набили его ватой. Но кровь бьется у Джима привычно, только взгляд – непривычно – раскален.
Садится рядом около Джима на кровать и мысленно, в ужасе шепчет.
Что же вы наделали, идиоты, он ведь теперь подчинит всех вас.
***
Он собственноручно готовит побег, подключает все те небольшие связи, какие у него остались. Готовит две недели - неслыханный срок, но зато, когда старшая сестра заходит ко всем в палату и не видит там Джима, ей не за что зацепиться. Не за что зацепиться и полицейским. Они долго допрашивают Джона («вы понимаете, мистер Ватсон, он ведь опасный»), но ничего так от него и не добиваются.
А через неделю его уже переводят в другое отделение.
***
Спустя три года психбольницу взрывают. Джон улыбается, берет в руки чашку чая и выпивает за здоровье того, кого он так после этого не видел.
Спустя шесть лет Джон видит, как люди преклоняются на колени. Он видит президентов, послов, министров. У многих разодраны колени, все дрожат от благоговейного ужаса. Джон смотрит на их лица и думает.
Он стоит посреди огромной площади, и все вокруг него стоят на коленях перед одним-единственным человеком. Мертвая тишина, никто не осмеливается дышать. Джон удивляется, почему именно он получает такую привилегию – не стоять на коленях. Не преклоняться.
Человеку под силу не все.
- Ну что, Джонни-бой, этот гребанный мир мой? – Джим улыбается, и чернота его глаз отражает черноту тени, охватившую площадь. Она раскинула-руки крылья, и поглощает всех. Кроме Джона.
Но Джим ведь… не совсем человек.


пысы. за использование чужой работы стыдно и т.д., но она подходит под фик, пожалуй. короче, будут пинки - предупредила, взяла без спроса.

@темы: Шерлок Холмс, Фанфикшн

---

ох уж эти очаровательные мужчины

у нас очередь, когда едешь за город. Строгая очередь, я всегда соблюдаю. Подаю водителю деньги - он сдачу дает тут же, но мужик, который идет за мной, бросает ему в спешке деньги и толкается, бежит, садится на одно-единственное место. соу свииит =)
в последнее время я часто уступаю места мужчинам в транспорте, часто оказываюсь почему-то почти главной.
в связи с этим меняю ник. НАКОНЕЦ-ТО. х)

@темы: Прибереги нервы для старческого маразма, Люди, Житие мое

---

вот это мозговынос я написала. помереть охота. О_о

---

вот вам и лол

Майкрофт ‎(1:49):
ай?
Джонни-ковбой х33 ‎(1:49):
я давно тебе писал?
Джонни-ковбой х33 ‎(1:50):
а то я щас уснул. и открыл глаза. вижу - аська отключена
Майкрофт ‎(1:50):
))) мы спать шли)
Джонни-ковбой х33 ‎(1:50):
да?О_О
Майкрофт ‎(1:50):
Джон (02:45:48 6/05/2012)
знаю) но я бы все равно покусал его *клонит в сон*
Big Brother (02:46:01 6/05/2012)
надо спать, дааа
Джон (02:48:22 6/05/2012)
надо. отключился только что и уже проснулся
Джон (02:48:30 6/05/2012)
сладких снов, Майк))
Джонни-ковбой х33 ‎(1:51):
О_О
я не помню
Майкрофт ‎(1:51):
Спи уже, Джон)

@темы: ХD, Аська

---

Совмещаем приятное с полезным.

Вот он, идеальный способ подучить английский и обрадоваться НЦшному даблджи.
Сижу, читаю с англоязычного ресурса фанфики.
может, как-нибудь потом попробовать что-нибудь перевести?..

---

Над кукушкиным гнездом, 1/2, цитаты.

Что ты тогда можешь против ихней машинки?
***
А оскорблять нового главного психа больницы – не стоит.
***
- Знаете, так вот мне всегда кто-нибудь обьясняет насчет правил…
Он улыбается ей, она – ему, примериваются друг к другу.
- …когда понимает, что я поступлю как раз наоборот.

***

***
Не показывай ненависти, будь спокойным и жди, жди маленькой форы, маленькой слабины, а уж тогда накидывай веревку и тяни, не отпуская. Все время. Вот как их приводят в чувство, учила она.
***
- Можешь честно предупредить его, что я главный псих отделения уже два года и ненормальнее меня нет человека на свете.
- Мистер Биббит, можешь предупредить вашего мистера Хардинга, что я такой ненормальный, что голосовал за Эйзенхауэра.
- Биббит! Скажи мистеру Макмерфи, что я такой ненормальный, что голосовал за Эйзенхауэра дважды.
- А ты передай в ответ мистеру Хардингу, - он кладет обе руки настол, наклоняется и говорит тихим голосом, - я такой ненормальный, что собираюсь голосовать за Эйзенхауэра и в нынешнем ноябре!
***
- Секундочку, детка, что это за красненькие две, кроме витамина?
Знаю его. Это высокий ворчливый острый, его и так уже считают смутьяном.
- Лекарство, мистер Тейбер, оно вам полезно. Давайте примем.
- Нет, я спрашиваю, какое лекарство. Сам вижу, черт возьми, что таблетки...
- Примите их, мистер Тейбер... Ну, ради меня, хорошо? – Бросила взгляд на старшую сестру - как воспримут ее тактику улещивания, - и опять поворачивается к больному. Он все еще не хочет принимать неизвестное лекарство.
- Я не люблю склок. Но и не люблю глотать неизвестные предметы.
Почем я знаю, может, это из тех хитрых лекарств, которые делают тебя не тем, кто ты есть?
- Не волнуйтесь, мистер Тейбер.
- Не волнуйтесь. Господи, спаси, я просто узнать хочу...
Но тихо подошла уже старшая сестра, взяла его за руку и парализовала до самого плеча.
- Ничего, мисс Флинн, - говорит она. - Если мистер Тейбер ре шил вести себя как ребенок, то и обращаться с ним будут соответственно. Мы старались быть внимательными и ласковыми. Очевидно, это не метод.
Враждебность и враждебность, вот чем он нас отблагодарил. Можете идти, мистер Тейбер, если не хотите принять лекарство орально.
- Я просто хотел узнать, чер...
- Можете идти.
Она отпускает его руку, он уходит, ворча, и все утро моет уборную, недоумевая насчет облаток. Однажды я сделал вид, что проглотил облатку, а сам спрятал под языком и потом разломил в чулане для тряпок. За секунду, прежде чем она рассыпалась в белую пыль, я увидел, что это -
миниатюрная электронная схема вроде тех, с какими я возился в радарных частях, - микроскопические проводки, шины, транзисторы, сделано так, чтобы разложиться при соприкосновении с воздухом...

***
Воротничок у связей с общественностью такой тесный, что у него распухает лицо, когда он смеется, - а смеется он почти все время, не понимаю над чем, смеется дробно, высоким голосом, как будто сам хотел бы перестать, но не может. Лицо раздутое, красное, круглое - прямо
шарик с нарисованным лицом. Лицо без волос, да и на голове их столько, что даже считать не стоит; кажется, что он их когда-то наклеил, а они не держатся и падают, какие - в манжеты, какие - за шиворот, какие - в карман рубашки. Поэтому, наверно, и воротничок носит тугой - чтобы
поменьше волос набивалось.
Потому, может, и смеется все время, что шею щекочут.
***
Отделение - фабрика в комбинате. Здесь исправляют ошибки, допущенные в домах по соседству, в церквах и школах, - больница исправляет. Когда готовое изделие возвращают обществу полностью починенное, не хуже нового, а то и лучше, у старшей сестры сердце радуется; то, что поступило вывихнутым, неродным, теперь
исправная, пригнанная деталь, гордость всего коллектива, наглядное чудо. Смотри, как он скользит по земле с припаянной улыбкой и плавно входит в жизнь уютного квартальчика, где как раз роют траншеи под
городской водопровод. И счастлив этим. Наконец-то приведен в соответствие...
***
- Макмерфи Рэндл Патрик. Переведен органами штата из пендлтонской сельскохозяйственной исправительной колонии для обследования и возможного лечения. Тридцати пяти лет. Женат не был. Крест "За
выдающиеся заслуги" в Корее - возглавил побег военнопленных из лагеря. Затем уволен с лишением прав и привилегий за невыполнение приказов. Затем уличные драки и потасовки в барах, неоднократно задерживался в пьяном виде, аресты за нарушение порядка, оскорбление действием, азартные игры - многократно - и один арест... За совращение ма...
- Совращение? - Встрепенулся доктор.
- Совращение малолетней...
- Хе. Это им воткнуть не удалось. Девчонка не стала показывать.
- ...Девочки пятнадцати лет.
- Сказала, что ей семнадцать, док, и очень хотела.
- Судебный эксперт установил факт сношения... В протоколе сказано, неоднократного.
- Честно сказать, так хотела, что я стал брюки зашивать.
- Ребенок отказался давать показания, несмотря на результаты экспертизы. Очевидно, подвергся запугиванию. Обвиняемый сразу после суда покинул город.
- Да, поди не покинь... Док, я вам честно скажу. - Он наклонился и, облокотившись на колено, тихим голосом, через всю комнату говорит доктору: - к тому времени, когда ей стукнуло бы законных шестнадцать, эта маленькая дрянь оставила бы от меня одни шкварки. До того дошло,
что подставляла мне ногу, а на пол поспевала первая.
***
- Так что вы там спрашивали про психиатров, док?
- Да. Я хотел выяснить, занимались ли вами раньше психиатры.
Беседовали, помещали в другие учреждения?
- Ну, если считать окружные и штатные тюряги...
- Психиатрические учреждения.
- А-а. Вы об этом? Нет. Вы первые. Но я ненормальный, док. Честное слово. Вот тут... Дайте покажу. По-моему, врач в колонии...
Он встает, опускает карточную колоду в карман куртки, идет через всю комнату к доктору, наклоняется над ним и начинает листать папку у него на коленях.
- По-моему, он что-то написал, вот тут вот где-то, сзади.
- Да? Я не заметил. Минутку. - Доктор опять выуживает очки, надевает, смотрит, куда показал Макмерфи.
- Вот тут, док. Сестра пропустила, когда читала мое дело. Там говорится: "У Макмерфи неоднократно отмечались, - док, я хочу, чтобы вы меня поняли до конца, - неоднократно... Эмоциональные взрывы,
позволяющие предположить психопатию". Он сказал, психопат означает, что я дерусь и... - Извиняюсь, дамы, - означает, он сказал, что я чрезмерно усердствую в половом отношении. Доктор, это что, очень
серьезно?
На его широком задубелом лице такая простодушная детская тревога, что доктор, не совладав с собой, наклоняет голову и хихикает куда-то в воротник; очки падают с носа прямехонько в карман. Все острые
заулыбались и даже кое-кто из хроников.
- Чрезмерно усердствую - а вы, док, никогда этим не страдали?
Доктор вытирает глаза.
- Нет, мистер Макмерфи, признаюсь, никогда. Любопытно, врач в колонии сделал такую приписку: "Следует иметь в виду, что этот человек может симулировать психоз, дабы избежать тяжелой работы в колонии". - Он поднимает голову. - Что скажите, мистер Макмерфи?
- Доктор... - Макмерфи выпрямился, наморщил лоб и раскинул руки - мол, я весь перед вами, смотрите. - Похож я на нормального?
***
- Сплошная ахинея, и больше ничего. - Голос его потерял медную зычность, стал напряженным и настойчивым, как будто у пита оставалось мало времени, чтобы договорить. - Понимаете, я-то ничего не могу... Не могу, понимаете. Я родился мертвым. А вы - нет. Вы не родились мертвыми. Ох, это было тяжело...
Пит заплакал. Он больше не мог выговаривать слова как надо, он открывал и закрывал рот, но не мог сложить из слов фразу. Он помотал головой, чтобы она прояснилась, и, моргая, смотрел на острых.
- Ох, я... Говорю... Вам... Говорю вам.
Он снова начал оседать, и чугунный шар сократился до размеров обыкновенной руки. Он сложил ее перед собой чашечкой, словно что-то предлагал больным.
- Ничего не могу поделать. Я родился по ошибке. Снес столько обид, что умер. Я родился мертвым. Ничего не могу поделать. Я устал. Опустил руки. У вас есть надежда. Я снес столько обид, что родился мертвым. Вам легко досталось. Я родился мертвым, и жизнь была тяжелой.
Я устал. Устал говорить и стоять. Я пятьдесят пять лет мертвый.
***
Стая замечает пятнышко крови у какой-нибудь курицы и начинает клевать и расклевывает до крови, до костей и перьев. Чаще всего в такой свалке кров появляется еще на одной курице, и тогда - ее очередь. Потом еще на
других кровь, их тоже заклевывают до смерти; дальше - больше. Вот так за несколько часов выходит в расход весь птичник, я сам видел. Жуткое дело. А помешать им - курям - можно только, если надеть наглазники. Чтобы они не видели.
***
Я их тысячу видел, старых и молодых, мужиков и баб. И
на улице видел и в домах - эти люди хотят сделать тебя слабым, чтобы держался в рамочках, выполнял ихние правила, жил, как они велят. А как это лучше сделать, как тебя скрутить, как стреножить? А так: ударить коленом где всего больнее. Тебе в драке не давали коленом? Вырубаешься начисто, а? Хуже нет. Сил ни капли не остается. Если против тебя такой, который хочет победить, но не тем, чтобы самому быть сильнее, а тем, чтобы тебя слабее сделать, тогда следи за его коленом, будет бить по больному месту.
***
Послушайте, мистер Макмерфи, мой друг, мой психопатический коллега, наша мисс Гнусен - истинный ангел милосердия, это же всем известно. Она бескорыстна, как ветер, день за днем совершает свой неблагодарный труд, пять долгих дней в неделю. Для этого нужно
мужество, друг мой, мужество. Кроме того, из надежных источников мне известно - я не вправе раскрывать мои источники, но могу сказать, что с этими же людьми поддерживает отношения Мартини, - она и в выходные дни
продолжает служение человечеству, безвозмездно выполняя общественную работу в городе. Приготовляет богатый ассортимент даров - консервированные продукты, сыр для вяжущего действия, мыло - и преподносит какой-нибудь молодой чете, стесненной в средствах. - Его
руки мелькают в воздухе, рисуя эту картину. - О, посмотрите. Вот она, наша сестра. Нежно стучится в дверь. Корзиночка в лентах. Молодая чета онемела от радости. Муж с раскрытым ртом, жена плачет без утайки. Она озирает их жилище. Обещает прислать им деньги на... Стиральный порошок, да. Ставит корзинку посреди комнаты. И когда наш ангел уходит - с воздушными поцелуями и неземными улыбками, - она буквально опьянена сладким молоком сердечных чувств, которое образовалось в ее большой
груди, она изнемогает от великодушия. Изнемогает, слышите? Остановившись в дверях, она отзывает в сторону застенчивую юную новобрачную и предлагает ей двадцать долларов от себя лично: "Иди, мое бедное, несчастное, голодное дитя, иди и купи себе приличное платье. Я понимаю, твой муж не может себе этого позволить, но вот тебе деньги, возьми и купи". И чета навсегда в долгу перед ней за это благодеяние.
Он говорит все быстрее и быстрее, на шее у него набухли жилы. Кончил; в отделении мертвая тишина. Не слышу ничего, только с тихим шуршанием вращается где-то катушка - наверно, пишут все на магнитофон.
Хардинг озирается, видит, что все наблюдают за ним, и выдавливает из себя смех. Звук такой, как будто гвоздь выдирают из свежей сосновой доски: иии-иии-иии. Не может остановиться. Заламывает руки, как муха, и жмурит глаза от этого ужасного визга. Но остановиться не может. Смех
все пронзительней и пронзительней, и наконец, всхлипнув, Хардинг опускает голову на ладони.
- Сука, сука, сука, - шепчет он сквозь зубы.
***
Я не курица, я кролик. Врач - кролик. Вот Чесвик - кролик, Билли Биббит - кролик. Все мы тут кролики разных возрастов и категорий и скачем - прыг-скок - по стране Уолта Диснея. Только поймите меня правильно, мы здесь не потому, что мы кролики - кроликами мы были бы повсюду, - мы здесь потому, что не можем приспособиться к нашему кроличьему положению. Нам нужен хороший волчище вроде сестры - чтобы знали свое место.
***
- Друг... А вы... Может быть, и волк.
- Ни черта я не волк, и ты не кролик. Тьфу, в жизни не слышал такой...
- Рычите вы совсем по-волчьи.
***
Кто смеяться разучился, тот опору потерял.
***
Я доволен, что Макмерфи довел санитара, это немногие
могут. Отец мой умел - приехали тога правительственные начальники откупаться от договора, а отец ноги расставил, бровью не ведет, щурится на небо. Щурится на небо и говорит: "Канадские казарки летят".
Начальники смотрят, шелестят бумагами: "Что вы?.. Не бывает... Э-э... Гусей в это время года. Э-э... Гусей - нет".
Они говорили, как туристы с восточного побережья, - те тоже думают, с индейцем надо разговаривать по-особенному, иначе не поймет.
Папа будто и не замечает, как они разговаривают. Смотрит на небо.
"Гуси летят, белый человек. Знаете, они какие? В этом году гуси. И прошлом году гуси. И в позапрошлом году и в позапозапрошлом году".
Переглядываются, кашляют: "Да. Может быть так, вождь Бромден, ладно. Отвлекитесь от гусей. Познакомьтесь с контрактом. То, что мы предлагаем, принесет большую пользу вам... Вашему народу... Изменит
жизнь краснокожего".
Папа сказал: "И в позапозапозапрошлом и в позапозапозапозапрошлом..."
Пока до начальников дошло, что над ними потешаются, весь совет - сидят на крыльце нашей хибарки и то засунут трубки в карманы своих черно-красных клетчатых шерстяных рубашек, то вытащат и друг другу улыбаются и папе, - весь совет чуть не лопнул со смеху. Дядя б. И п. Волк катался по земле и задыхался от хохота: "Знаете, они какие, белый человек".
Подразнили тогда начальников; они повернулись, не говоря ни слова, и ушли к шоссе с красными затылками, а мы смеялись. Забываю иногда, что может сделать смех.
***

@темы: Литература, Цитаты

---

кстати, на выпускной Смешарик приходила. Насчет Кеи писала уже - ее узнали, ей обрадовались. Преимущественно потому, что Кея(не в обиду тебе будет сказано)не очень сильно ругалась с ними, пока с нами учились.
Смешарик расплакалась, когда нас увидела.
Мы пошли в магазин почти всем классом вместе, когда я вышла - ее не было уже. Вчера опять разговаривали с ней, она в школу заходила заносить книги. Так оказалось, что Карина довольно зашипела кому-то в телефон "приперлась сюда..". Меня, вообще-то, не задело бы. Ладно, вру, задело бы, но я скорее умудрилась бы довести их до белого каления.
А Смешарик взяла и ушла

@темы: ?, Прибереги нервы для старческого маразма, Люди, Житие мое