[dosvidosfantasy]

Так, Линька, твой первый заказ. х)
Мефодий Буслаев; Багров/Ирка. Решил сделать подарок на 14 февраля. Готовить вместе шоколад.
С самого начала этого дня у Багрова было коварное ощущение, будто что-то явно идет не так. Идея жить в какой-то унылой коммуналке при том, что Матвей мог позволить себе хоть Белый Дом, принадлежала Ирке, которая настоятельно просила некромага не надоедать ей «своей унылой физией» в Приюте Валькирий, но жить в меру скромно. Скрипя зубами и демонстративно блистая ироническими вяками, Багров ретировался.
Он жил в одной квартире с еще каким-то парнем, Игорем, кажется(?). Имя Матвей решил не запоминать – к чему ему напрягаться из-за того, кого он так ненавязчиво хотел столкнуть с ближайшего подоконника при первой попавшейся возможности? Но фамилию запомнил (такую не запомнишь!): Желтопузиков. И этот самый Желтопузиков пришел в комнату к Багрову, когда тот изобретал какое-то незамысловатое четверостишье на тему «Я твой ужас и страх» - это было такое хобби с утра пораньше. Взгляд некромага скользнул по этому Игорю, Васеньке, Петеньке… неважно. Одет он был как всегда нелепо: желтые семейки, в тапочках – свинюшках, с газетой в одной руке и черпаком во второй.
Если и было что-то, что Багров ненавидел больше, чем нелепость Желтопузикова, то это его готовку. Не то чтобы он сам готовил – достать хорошую еду из любого ресторанчика было не проблемой, но сам Игорь упрямился и хотел научиться готовить, отчего бедный Багров из доброты душевной иногда размышлял, а не завещают ли ему часть имущества Желтопузикова после его смерти по неизвестным причинам.
«Если мужчина не талантлив, ничем не выделился в жизни, то его единственным оправданием может служить хорошая готовка. А этот идиот – просто уникум», - не без иронии размышлял Матвей, смотря на то, как испытующе на него вылупился его товарищ.
- Чего тебе? Сегодня готовишь ты, а то, что я проснулся так рано – моего ума дело, - протянул Багров, возвращаясь к своему лирическому стишку о смерти, гнили и костях. Не то чтобы он считал это остроумным, но некромагам снится только чертовщина – поэтому неплохо выплеснуть все это на бумагу, скомкать… и забыть.
- Да нет, я просто думаю, чего ты такой унылый с утра пораньше, - почесав макушку черпаком(Матвей уже понял, что суп есть он не будет), Желтопузиков с глубокомысленным (так ему казалось) видом мудреца изрек. – Негоже в такой праздник сочинять это… эту жуть, - он стушевался под пристальным взглядом Багрова. Критиковать великого недописателя – вещь жуткая. Багров умел писать, теоретически. Он даже прочел один раз свой стих этому… как его? Игорь? Но Желтопузикову не понравилось – его кошка выбросилась с окна, благо умудрилась неясным образом зацепиться за цветочный горшок доброй соседки тети Люды двумя этажами ниже. Но больше четверостишья свои Багров никому не показывал. А сейчас Матвей вполне себе мог позволить вальяжно разваляться на раскладушке, как настоящий царь Соломон, и взирал на этого лопухоида с легкой задумчивостью. Не скажи ему этот парень о празднике, он бы давно отправил того за окно вместе со своими цветочками, кошкой и ужасным супом.
- Какой еще праздник, родной? Парами супа надышался? – почти озабоченно и участливо спросил Багров, любовно поглаживая кончиками пальцев листик с незаконченным произведением искусства. Но обиженно-непонятливая моська его друга была ясным ответом: на этот раз дело не в содержимом кастрюли.
- День Святого Валентина! У вас на Ямайке что, не праздновали? – удивленно спросил Игорь и, решив не трогать Багрова больше, ушлепал на кухню, не вписавшись в дверной косяк. Желтопузиков упорно продолжал считать, что его новый сосед раньше отдыхал в Ямайке, а после потерял все деньги… в общем, банальная сказочка о несчастливом сиротинушке. Матвей изогнул бровь и, соизволив сесть на кровати, щелкнул пальцами, мгновенно выпустив из рук листик, который исчез секунду спустя. Задумчиво смотря в окно, где не было видно ничего ровным счетом романтичного помимо разве что парочки свитеров и носков на балконе напротив, некромаг бросил парню вслед.
- Эй, Пузиков! Это тот праздник, когда все ходят за ручки и дарят друг другу сердечки? – насмешливо спросил он. Подобные празднества могли порадовать разве что детишек. Кроме того, даже влюбленный некромаг не будет опускаться до того, чтобы превращаться в… Желтопузикова. Последний, кстати, бодро ответил, крича через весь коридор:
- Да нет же! Не обязательно ходить за ручки… Просто день всех влюбленных. Я, кстати, буду своей Жене готовить шоколад, - не без гордости сообщил Пузик-Тузик, выглядывая из-за двери. – Не идти же к ней с пустыми руками!
- Это что, обязательно? – пробормотал Багров, тем временем одевая брюки и свитер. Желтопузиков удивленно воззрился на Матвея – видать, не ожидал, что тот может кому-либо симпатизировать, но счел за нужное промолчать.
- Нет, но надо же как-то обрадовать свою даму сердца! – порой на этого чумазика находила странная романтическая склонность к непонятным поступкам. – А вообще, тебе лучше походить и поискать об этом информацию, я всего не расскажу, - пожав пухлыми плечами, Желтопузиков окончательно исчез в таинственном дыме, который полностью окутал кухню. Матвей же, недолго думая, быстро привел себя в порядок и, не сказав соседу ни слова, покинул квартиру.
На сегодня у него достаточно заданий.
***
Долго Матвей читал о происхождении праздника и его традициях – около часика. Некромаг не замерз, ему что холод, что жара – одна и та же дрянь, да только голова уже гудела от несметного количества глупых дамских советов в стиле «как заставить вашего любимого целоваться с вами целую ночь напролет только с помощью десяти рублей!». А вот одна фраза в каком-то подростковом журнальчике ему понравилась: «Мне похер на Святого Валентина и я не знаю, кем он был, но вряд ли он хотел, чтобы в этот день все человечество трахалось в его честь». Багров оценил, даже поаплодировал и купил журнальчик – только во имя праздника не «одолжил».
- Господи, почему мы не в Японии? – почти с мученической иронией в голосе спросил он, читая о том, как миловидные девочки (это еще терпимо) дарят миловидным мальчикам (а это уже диагноз) горы шоколада. И мучиться не надо, и девушки больше напрягаются. Само собой, Багров шутил. Он ясно отдавал себе отчет в том, что бегай Ирка за ним – он бы не посмотрел в ее сторону. Но надо же было что-то ляпнуть, ведь так?
А кроме этого, сама валькирия вряд ли бегала бы за ним. Он удовлетворенно хмыкнул и отправился в ближайший магазин – покупать ингредиенты для создания ужаснейшего продукта человечества - шоколада.
В Приюте валькирий Ирки не было – да только Антигон тут же встретил своего давнего приятеля, с воинственным видом помахивая булавой. Багров саркастично вздернул бровь, смотря на это чучело сверху вниз, и прошел мимо него. Щелчок пальцев – и булава сама водрузилась на голову бедного пыхтящего сына домовика и кикиморы.
- Не жди мерзкая хозяйка этого некромага, уже вышвырнул бы его на улицу. Только бедный слуга хозяйки знает, что ей нужно, - будто бы успокаивая себя из-за поражения, тихо пробормотал Антигон. Матвей сделал вид, что не заинтересован в этом, а сам принялся раскладывать нужные ингредиенты на столе. Если внучек лешего и русалки захочет – расскажет. В это самое время некромаг достал из кармана небольшой листок с аккуратным почерком продавщицы – та, увидев очаровательного вьюношу, обрадовалась и попыталась ему помочь, чем могла (хотя и несколько огорчилась, узнав о том, что шоколад готовить он собрался не для себя).
Антигониус ходил туда-сюда, удостоверился, что варенья некромаг не притащил, и, обидевшись, буркнул, что «ужасная хозяйка благоволит к собственноручному сделанному шоколаду»(откуда и выражений таких понабирался, спрашивается?). Будь на месте Матвея Мефодий, он бы гордо заулыбался и решил, что поступил идеально.
Но это же Багров. А поэтому он едва заметно кивнул Антигону, мысленно отметив, что следует сбыть тому пару банок отменного варенья. Но это попозже.
«Итак, Вы берете 7 долек тертого какао и 1 дольку масла какао…»
- Ну, рискнем, - уверенно усмехнулся Багров. Он был уверен в том, что сумеет приготовить какой-то там(!) шоколад вручную.
* * *
Когда Ирка очутилась в приюте валькирий после очередной из своих пеших прогулок, то явственно ощутила запах чего-то паленого. И сладкого.
Спустя пару минут ее глазам предстал Багров, который смотрел в окно с таким независимым видом, что невольно хотелось спросить «Гражданин, а вы оттуда?».
- Матвей, тебе никто не говорил…
- Что я очарователен, но это как-то помешало мне научиться делать шоколад? – иронично спросил он, наконец небрежно махнув рукой. Пальцы были чистые – но вкус этого самого испорченного шоколада витал вокруг, и Ирка невольно улыбнулась.
- Во всяком случае, одна отнюдь не очаровательная валькирия умеет его делать. И может научить, если один самоуверенный некромаг не против, конечно же, - со смехом сказала она, доставая из небольших тумбочек новые ингредиенты. Сгущенка, какао… Багров осторожно покосился в окно – там, довольно причмокивая, Антигон доедал испорченную порцию чего-то отдаленного похожего на шоколад. Увидев небрежный кивок и услышав тихое «кыш», он просиял, обнажая зубы, к которым прилип этот самый недошоколад. Показав Матвею большой палец и неловко пробормотав «шеф, все окей!», он исчез. Или просто провалился в сугроб.
- У тебя хорошее настроение, одиночка? – тем временем спросил уже более-менее удовлетворенный Багров. Ирка явно сделала вид, что не заметила Антигона за его изысканной трапезой. – Спасла какую-то птичку по дороге или опять посеяла копье? – съязвил он, впрочем, без какой-либо агрессии.
Но лучшая защита – это нападение, не так ли?
Вопреки его ожиданиям, Ирка не обозлилась, а только усмехнулась и посмотрела себе через плечо, на миг столкнувшись с ним взглядом. Какие-то секунд десять они молчали, после чего валькирия едва заметно улыбнулась, протянув тому банку сгущенки.
- Будешь стоять как истукан – на десерт у нас будет варенье. Испорченное, - деликатно, но не менее иронично уточнила она. Багров тихо хмыкнул и протянул руку, забрав сгущенку.
Может, все не так уж и прозаично? Вроде бы простая банка сгущенки – а сколько эмоций через нее было пропущено, когда руки некромага и валькирии одновременно ее коснулись. Сгущенка, простая такая сгущенка, которую можно купить в любом магазине, а сколько она, оказывается, может сделать! Какой чудодейственной силой обладает, однако. Если бы люди мира сего дарили друг другу сгущенку таким самым образом, в таком же виде, как это выглядело сейчас – может, тогда-то Святой Валентин и заплясал бы от радости?
Процесс изготовления шоколада на самом деле очень легкий. А еще… почти приносит удовольствие, если сообразить на двоих. Сидя на допотопной табуретке рядом с Иркой справа от себя, Багров чувствовал привкус сладкого шоколада на языке, и откинул голову назад, закрыв глаза. Плечо девушки было теплым, а настроение вопреки ожиданиям не испортилось. Оно не было таким, как описывают в книжечках. Не было розовых цветов в глазах, не было восторженных мелодрам в книгах, жизни и экране.
Зато был час или полтора ироничных выпадов, смешков, возни с какими-то мелочами. Был разговор о какой-то кикиморе, которую Антигон бросил из-за их общей любви к варенью. Были испачканные сладостями пальцы, и шоколад в уголках губ Ирки. И вообще, была и сама Ирка – чудом поместившаяся на маленькой табуретке с ногами, обнимающая колени руками. Ирка с перепачканным шоколадом носом, растрепанными волосами, довольно зажмуренными сейчас глазами. А еще была тишина. Такая теплая, уютная – Матвей бы никогда не сознался, но… Приятная.
Молчание не было напряженным. Преодолев приступ лени, некромаг лениво повернул голову к Ирке, смотря на ее задумчивое лицо. Ее сегодня, казалось, вообще невозможно расстроить.
- У тебя из неоткуда появились все ингредиенты для изготовления шоколада. Откуда? – тихо и довольно, как сытый кот, спросил Багров. Ирка ухмыльнулась и перевела на него веселый взгляд.
- Так ясный перец, что ты бы не сделал его с первого раза.
Ее смех заставил некромага улыбнуться шире, почти елейным голосом протянуть:
- Не припоминаю, чтобы я отменял тренировок на сегодня.
Возмущенный взгляд, смешок и опять молчание. И осознание того, что шоколад действительно вырабатывает гормон счастья.