Заново, вторая глава. "Прочь с моего пути!".

[джентельвумен]

Вот почему-то люди не верят, что если человек пишет "лучше читается под такую-то песню", то это действительно так.
Хорошо, что вспомнила, что надо выложить.
Bryan Adams - Get off my way

Глава 2. Прочь с моего пути!

Я вернулся.
Я свободен и жив.

Год спустя

Примерно в одиннадцать часов утра солнечный свет едва-едва сумел проскользнуть сквозь тяжелые темно-бардовые шторы на больших окнах. Один из лучиков коснулся мягких, красивых черт лица рыжеволосого парня, который, раскинув руки, тихо спал. Черное скомканное одеяло почти не скрывало его наготу, открывая возможному тайному зрителю вид на тело юноши, который одной рукой обнимал обладателя длинных черных волос, рассыпанных по подушке, широкой спине и плечам его.
Во сне Канда был необычайно спокойным, почти умиротворенным. Почти – потому что это все-таки Канда.
Ночь выдалась изнурительной, и парни спали долго.
Первым проснулся Дик. Открыл глаза резко, будто бы и не спал, а только дремал или и вовсе притворялся. С самого пробуждения взгляд рыжеволосого уже был затаенно – внимательным, несмотря на ленивый прищур, неловкие после сна движения и даже нелепые скачки, которыми Дик удалился в ванную – пока Канда спит.
После душа на дневном порядке была кухня, и зеленоглазый, выходя из ванной и направляясь в коридор, услышал спокойное:
- Лови, - и поймал брошенное уже совершенно проснувшимся Юу полотенце, благодарно хмыкнув и принявшись вытирать свои волосы. Укутавшись в халат, Дик довольно протянул:
- Мы набираем обороты, ага? – хохотнул он, пройдя в коридоре мимо сброшенных в углу коробок с вещами Лави, которые они так и не нашлись куда выбросить. Поверх одного из ящиков были старые фотоальбомы младшего из рыжиков, запыленные и потрепанные. Отдельно из одного альбома выглядывала фотография, где Лави было лет пять-шесть, не больше. Тогда он катался на велосипеде Дик-то помнил) и… докатался: зуб выбит, губа разбитая, локти и коленки в ссадинах да синяках, а он все улыбается, широко-широко, счастливо обнимая тот самый злосчастный велосипед и жмуря свои большущие глаза с длинными-длинными, почти как девушки, ресницами. Дик поджал губы и отвел взгляд, быстро пройдя на кухню.
Они не виделись год, и, если бы не предупреждения Панды – дедушки, от которого они давно уже съехали – он бы решил, что его младший братец помер. Он ни разу не встречал его нигде, о работе никакой не слыхал, в кругу их общих друзей Лави не появлялся – словом, испарился, сгинул.
На его вопрос Канда ответил не сразу – брюнет, перекинув длинные волосы через плечо и одев брюки и футболку, сел за стол, опираясь о него локтями, сцепил пальцы в замок и медленно проговорил.
- Если не предвидится достойной конкуренции, «Большая проблема» действительно будет известна как равная не только молодежным, но и более…солидным группам, - спокойно кивнул он, смотря, как рыжеволосый улыбается, довольный, и включает телевизор, висящий над холодильником. Судя по всему, там были новости, но Дик слушал все невнимательно – ему опять польстили, а тешить свое самолюбие обожает каждый, как бы он ни пытался убедить своих товарищей в противоположном. Парень уже сотню раз слышал, что их ждет удача – почему бы не порадоваться этому в полной мере? Не обращая никакого внимания на дребезжание старенького телика и четкий голос диктора, он достал из холодильника йогурт, поставил на плиту чайник и зажмурил глаза.
- Хорошо бы отпраздновать это на днях, мы давно не собирались с ребятами, - усмехнулся Дик и принялся расхаживать по комнате, активно жестикулируя и не забывая изредка делать свой скромный перекус. – Как считаешь, может, стоит снять какое-то помещение на ночь и устроить вечеринку? Да. Я знаю, было бы неплохо, - кивнул он, не слушая Канду, который, впрочем, тоже молчал и флегматично делал себе кофе. – Мне тут Уолкер говорил о каком-то конкурсе, происходящем где-то в Штатах – если мы считаем себя перспективной группой, нам следует там заявиться, - озабоченно сказал рыжеволосый, растрепывая свои волосы. Где-то над ухом телевизор рассказывал нечто вроде «Сегодня мы представим вам новый хит группы «Бака Усаги», которая, несмотря на собственную новизну, уже не раз заявляла о себе в более узком кругу», и, услышав подобное, Дик, с утра крайне эмоциональный, засмеялся. Он повернулся к «каменнолицему» Канде, не глядя на экран, прислушался к чудному, приятному голосу, резкой, ритмичной музыке, и протянул насмешливо:
- Ты гляди-ка, название такое знакомое, а? Лави напомина… - но тут он вынужден был прервать свой треп, потому как выражение лица Канды, который все не отводил взгляда от экрана, явно подталкивало к действию «заткнуться». Дик мигом закрыл рот, круто развернулся на пятках, поднял глаза на телевизор и… так и застыл.
Лави казался взрослее и красивее, а голос его – это заметили негласно оба парня – стал мощнее. Черты лица юноши были все теми же, он почти не изменился, разве что стал покрепче, внешне более спортивного телосложения, да и сам стиль – сценические образы, которые сменялись один за другим, явственно свидетельствовал об изменении в статусе и отношении к шоу-бизнесу. Но больше всего изменился взгляд – глаза Лави горели, они излучали уверенность в себе, в своих силах, а самое главное – ярое желание смести все со своего пути.
Это не были глаза доброго человека.
И все же пел он превосходно.
«Решил, можешь со мной сразиться?
Да ты рехнулся.
Пришло мне время за себя биться,
И я проснулся.

Но если ты же все ж рискнешь,
Знай же, прежде чем пойдешь…


Прочь с моего пути!
Добро пожаловать в мою игру,
Прочь с моего пути!
Освобождение себе несу.
Пошел - ка вон с дороги,
Бессилие и слабость всем вокруг смешны.

Прочь с моего пути!
Иль пожалуйте в мою игру.
Не сумеете выход и жалость найти,
Задев гордость мою. »

Лави на фотографии, казалось, улыбался особенно широко.
***
- И-и-и-и… снято! – радостно послышался где-то над ухом голос, и рыжеволосый мигом отскочил в сторону, будто чувствуя, что сейчас ему не поздоровится, благо интуиция у парня была превосходной. И в самом деле – очаровательнейшая, но безумно неловкая девушка с прелестным именем Миранда толкнула огромное железное сооружение. Часть декораций тут же обвалилась, едва не придавив собой рыжеволосого, который тяжело дышал, сжимая в руке микрофон. Большая съемочная площадка была залита светом, и Лави отстраненно подумал, что глаза ноют уже просто невыносимо. Все вокруг суетились, а растрепанный, уставший, но безумно счастливый рыжик просто стоял и смотрел на фигуру, сидящую в задних рядах. Абсолютно все вокруг смылось в одно-единственное пятно, но зеленоглазый четко видел довольную, уже привычно ехидную улыбку мужчины, который сидел абсолютно недвижимо. Тики, казалось, всегда был всем доволен – рыжеволосый не видел ни разу, чтобы Микк на кого-либо орал, и это, пожалуй, подкупало всех работающих на португальца. Довольный, уверенный в себе, он казался просто идеалом успешного человека.
Нечестно было бы не упомянуть о Микке, учитывая, что именно благодаря ему Лави появился на экране. Следует рассказать о том, что и как происходило с рыжеволосым во время последнего года с точки зрения Тики. Потому что именно этому человеку следовало бы отдать больше половины лавров в честь проделанного пути.
Увидев на пороге своего дома человека разбитого и глядевшего на него тоскливыми глазами раненной собаки, Тики понял, что он умудрится сделать рыжему прекрасную пиар-кампанию, сумеет нанять самых лучших учителей, тренеров, стилистов, обучит его манере вести себя и все это проделать сумеет не больше чем за месяц, при большом желании, но вот на моральное восстановление нужно гораздо больше времени. И Микк пошел на это, даже осознавая, что ему придется делать то, что он делать себе не позволял никогда в отношении ни с одним из своих клиентов – идти на психологическое сближение. Тики был склонен разделять работу и личную жизнь, более того – это было одним из самих главных правил этого светского человека. Но, с другой стороны, он сам этого хотел, подумал Тики, когда он тогда сидел и готовил для Лави еду, пока это недоразумение вытирало волосы после душа, а потом уставилось на одолженные розовые тапки в глубоком замешательстве.
Дальнейшее сотрудничество было крайне сложным – Лави не шел на контакт. Контракт-то он подписал, да только замкнулся в себе и шарахался каждого незнакомого и даже знакомого человека. А заставить нельзя было – основой успеха рыжеволосого должна была быть именно уверенность в себе и как козырь умение подстраиваться под любой образ, будь то образ бога или нищего, отпетого мошенника или наоборот – ангела и невинного ребенка, который чудом пробился в шоубиз. Рыжеволосый упорно искал проблемы в голосе, постановке, умениях, но психологический фактор отвергал или… скрывал. Рядом с Лави курить приходилось больше. Вот что такое любовь к несчастливо влюбленному – гадкий привкус во рту, надымленная голова и куча всего остального. У Тики руки дрожали, когда рыжий идиот облизывал губы, вздрагивал неловко, обнимал его искренне, жмурился и хлопал длинными дурацкими ресницами – не о планах да уроках хотелось говорить, а совсем о другом. Хотелось задушить наглеца, потому что порой Микку казалось, что тот издевается нарочно.
Прошло полтора месяца после того, как Лави пришел к нему и поселился рядом с ним. Тики до сих пор помнил тот день и условия, на которых они сошлись.
Было холодно, Лави пришел к нему прямо с улицы – он прогуливался, если судить по мокрой одежде и волосам. Он дрожит, ежится, но не жалуется – извиняется вполголоса, что помешал, а Тики молча наблюдает за ним, какой-то миг ничего не говоря. После он идет на кухню, перед этим укутав мальчишку в теплый халат, а сам звенит там чашками, ставит чайник, спокойно говорит, будто они и не прерывали разговор:
- Я живу один, так что ты не помешал, - отвечает он с привычной ленцой, но не из-за равнодушия – на рыжего сейчас глядеть – невозможно остаться равнодушным. Тики отвечает в привычной манере, чтобы не спугнуть Лави. И это было вполне закономерно. – Тебе сколько сахара в чай? – будничным тоном спрашивает он, бросая в свою одну ложечку. И краем глаза, обернувшись, замечает, как волосы, слегка волнистые после дождя, рыжий убирает за ухо, и становится виден его профиль – тонкий, острый, красивый, он врезается в память Микка на всю жизнь. Парень едва заметно разомкнул губы и ответил с легкой улыбкой.
- Две ложки, если не сложно, - и обнимает себя за плечи. Тики кивает, с видом заправского хозяина раскладывает на тарелке печенье и горячие бутерброды, и слышит более четкое, с хорошо слышным отголоском надежды в голосе. – Помогите мне, пожалуйста. Я без дела не могу, - осторожно начинает Лави, и португалец мысленно хохочет, а сам тянется к зажигалке. Этот мальчишка пытается прощупать почву и сказать как можно мягче? Да даже идиот бы понял, чем является стремление зеленоглазого на самом деле.
Не просто петь. А действовать. Восстанавливаться.
Но так же Тики знал, что это желание изменится.
- Я ничего не делаю просто так, - спокойно говорит он, затягиваясь и наблюдая за тем, как вздрагивают тощие плечи мальчишки. Он наверняка и не ел долго, мысленно отмечает Тики, но тарелку с едой ставит на столик в гостиной, обходя застывшего на диване парня. Лави поднимает на него глаза и Тики вместо страха видит там понимание – судорожное, затравленное, обиженное на весь мир, но все же понимание. Лави поднимается на пошатывающихся ногах – Микку подсознательно хочется его подхватить, чтобы не упал – и разворачивается к нему окончательно, подходит, пряча руки в карманы халата. Мелковатый для него, но красивый. А из-за худобы одни глаза остались, но зато какие! А когда его пухлые губы приоткрываются опять, а сам он тихо спрашивает «Чего ты хочешь?», лгать брюнету совершенно не хочется. Он протягивает руку, скользит ею под халат мальчишки, касаясь прохладной, только чуть согревшейся кожи своими горячими пальцами, видит, как у того темнеет перед глазами, и выдыхает, опасаясь, как бы это чудо не хлопнулось в обморок прежде чем он успеет выдвинуть свои условия.
- По-моему, это самый провокационный вопрос всех времен, - хрипло выдыхает Микк на ухо рыжему, проводя тыльной стороной ладони по щеке. Он видит, как усилием воли Лави заставляет себя не сдвинуться с места, глядит на него в упор. Тики задумчиво отводит взгляд, легко коснувшись подушечкой большого пальца изгиба губ рыжего. – Подумать только, как все прекрасно складывается, - насмешливо тянет он, нарочно растягивая гласные.
Лави его боится. Если он не хочет повторения истории, только на несколько иной лад, ему лучше не пугать ребенка раньше времени и в педофилию по возможности не ударяться.
Тики отстраняется, смотрит на зеленоглазого чуть жестко, но тот на удивление спокоен – взгляд не отводит, но и вызывающе не выглядит. Микк выдыхает и отворачивается.
- Когда добьешься чего-то – поговорим на эту тему, - уже спокойно говорит он.
А потом приносит халат, тапки и поит теплым чаем, развлекая забавными беседами.
И – да – приручить его удалось. Путем долгих изощрений, но таки удалось. Это была маленькая победа Тики.

Сейчас Лави отошел к стайке журналистов, которые дожидались окончания записи песни и обступили его плотной толпой. Рыжеволосый улыбнулся слегка смущенно, прищурил глаза и на миг заслонился от какого-то вспыхнувшего фотоаппарата. Под общий шелест листков и гул голосов Лави остановился, когда понял, что для сохранения репутации не получится сбежать от назойливых журналистов. Когда Тики пришел, Лави уже не знал, куда ему подеваться – вопросы никак не хотели заканчиваться, а из-за врожденной доброты он не мог отогнать их от себя просто так.
- «Прочь с моего пути» - ваш самый новый сингл. Как считаете, какую оценку он заслужит среди зрителей? – поинтересовалась живая блондиночка, рассматривая Лави. Тот улыбнулся спокойно – так, как Тики учил – и ответил бодро:
- Судить не мне, я – исполнитель, но понравится ли этот трек другим – неизвестно. Это как в рулетке, знаете, - засмеялся парень, не обращая внимания на щелкающие звуки камер. Тем временем ему задали еще множество вопросов, общий смысл которых мы используем и поясним на нескольких примерах, дабы не утомлять читателя:
- О чем, как вы думаете, будет главная тематика ваших песен? Вы, как новая и творческая личность, заинтересовали широкие круги общественности.
- Я всегда интересовался многими вещами, общее определение которым дать не могу. Поэтому и строго одного направления как такового у меня нету, - вежливо улыбнулся рыжик.
- Вы больше года не появлялись на большой сцене – это как-то связано с вашим уходом из «Двойной проблемы»?
- Ничуть. Я решил, что мне пора усовершенствоваться, - совершенно не дрогнувшим голосом ответил рыжеволосый и невозмутимо изогнул бровь, услышав следующий вопрос.
- Из-за чего вы ушли из группы?
- У нас с братом разные подходы к музыке, - холодно улыбнулся Лави и чуть добавил, несколько иронично, но так, что никто не понял – только Тики, стоящий неподалеку. – Хотя вкусы одинаковые.
- Собираетесь ли вы продолжать свою творческую деятельность?
- Конечно! – кивнул зеленоглазый. – Эта песня, считайте, стала моим «дебютом», который засвидетельствовал начало новой карьеры.
- С вашей внешностью вам, вероятно, не раз задавали такой вопрос, - подпрыгнул какой-то милый блондинчик, краснея и поправляя очки, внимательно смотря на Лави. – Как у вас на личном фронте?
Рыжий на мир растерялся, быстро хлопнул длинными ресницами, чем вызвал умиленный вздох у нескольких репортеров, а потом вознамерился было ответить, но из ниоткуда появился Микк, обнимая своего подопечного за шею и нарочито ласково улыбаясь.
- Есть одна барышня, к которой он неровно дышит, но вам об этом знать еще рановато, - и, щелкнув пальцами с каким-то полубрезгливым видом, Тики дал ясно понять всем вокруг, что сеанс «выуди из несчастного побольше информации» можно считать законченным. Во всяком случае, на сегодня.
Мужчина схватил Лави под локоть, даже не проталкиваясь сквозь мигом расступившуюся толпу и, взяв с кресла шарф рыжего, вручил того ему, ничего не говоря и окидывая все лениво-хозяйским взглядом. Уже утром или даже поздно вечером клип будут транслировать по самым известным каналам, и – в отличии от Лави Тики был уверен – мигом прогремит на всю Японию. Только по дороге домой португалец все-таки обозвался, чуть щуря глаза.
- Ну как, доволен результатом?
Лави смущенно выдохнул и благодарно улыбнулся.
- Очень! Я подумать не мог, что все так получится! И ведь заслуга твоя! Спасибо тебе огромное, - радостно лепетал рыжеволосый, кое-как намотав шарф на шею и выглянув в окно. Мир вокруг нынче казался особенно ярким и живописным. – Ты-то не сииильно скучал, а, старик? – деловито поинтересовался рыжий. Тики ухмыльнулся:
- Да уж, мои заслуги тут неоспоримы… - и, увидев, как передернуло Лави от самого тона его слов, засмеялся, поворачивая на их улицу. – Но твой вклад гораздо более важный, так что расслабься. А старик не скучал – старик наблюдал и готовился подмечать минусы, готовься получить и трепку за полученное, - пошло протянул он, а еще спустя миг оба расхохотались. Между ними было огромнейшее напряжение, особенно в последние пару дней, пока они работали над заключительными элементами к песне и клипу – и теперь это бремя соскальзывало с их плеч и давало возможность спокойно дышать и общаться. И только сейчас рыжий понял, как же все-таки сильно он соскучился.
- Тикиии, а давай сегодня посидим дома, а? – с чисто дружеской миной предложил он, закинув руки за голову и лукаво улыбнувшись. – Опять обыграю тебя в карты.
Микк, который хотел было сьязвить поначалу, недовольно пробубнел:
- Да не обыгрывал ты меня! Я бы даже пьяным не сумел тебе проиграть! Ты просто нагло забрал мои деньги, воспользовавшись моей отключкой!
- Да-дааа, - улыбнулся рыжеволосый шире, озорно прищурился и, чуть подумав, быстро покосился наверх, на люк, который Тики берег на личный случай – когда в машине не было рыжего и он мог позволить себе втихаря выкурить сигарету-другую. На все другие случаи этот люк был табу. И это табу сейчас разыграло фантазию Лави. Он незаметно нажал на кнопку, оскалился, когда люк открылся и приподнялся. Тики, который до этого все еще вещал, что он не мог спиться до того, чтобы проиграть рыжему балбесу в карты, удивленно моргнул, на миг отвлекся от дороги.
- Ну, и я тебе говорю, балда, что… ты что творишь?!
А Лави уже хохотал, насколько позволяла ему скорость машины Тики и, сложив руки наподобие рупора, вопил нечто вроде «Тики Микк не умеет играть в карты-ы-ы-ы!». Ветер трепал ему волосы, отгонял все негативные мысли прочь, оставляя только легкость и удивительное спокойствие (даже несмотря на сложившуюся ситуацию).
- Слезай оттуда, идиот, я сейчас нарочно люк закрою и ты приклеишься к крыше навсегда! Или голову вместо антенны прикреплю! Залезай обратно! – возмущался он, старательно сдерживая смех и легкий испуг за своего взбалмошного товарища. Потом Микк додумался замедлить ход машины, дождаться, пока Лави наорется, а потом остановиться и от души треснуть по тощей заднице. Услышав тихое «ой, мужчина, не лапайте меня», чуть громче «Ой, застрял» и глупое хихиканье, он успокоился и уже в следующую секунду созерцал Лави на законном месте с милейшим видом. Если бы не взьерошенные волосы, Канда готов был поспорить, что тот никуда не поднимался. Он покосился на их дом, стоящий метрах в ста от них, завел машину опять и покатил туда, со смехом бросим рыжему:
- Кстати, насчет твоей личной жизни надо придумать что-то для журналистов – этим после отдыха и займемся.

***
- Что значит «Лави тоже участвует»?! – возмутился Дик, бросая трубку и решая, что, в сущности, жест-то глупый – телефон домашний жалко. К счастью, тот поместился на диване рядом с Кандой, который внимательно смотрел на какое-то интервью с Лави – довольным, растрепанным после записи, смешливым и отзывчивым. При словах о личной жизни Канда только тихо хмыкнул, ровно как и ответ Лави относительно ухода из группы. Дик знал, что это значит заинтересованность, а поэтому взбесился еще больше. – Представляешь, на тот концерт валит и Лави! – зарычал рыжий, устало падая на диван рядом с Кандой. Рука брюнета немедля переместилась на колено Дика, чуть сжала его, а сам Канда повернулся к нему, легко выдохнув на ухо и флегматично протянув.
- Но ты тоже должен идти. И сказать «нет» ты не имеешь права.
Дик зашипел, закусил губу и прижался к брюнету. Он запустил пальцы в его волосы, легко и быстро пересел к нему на колени, жадно и требовательно целуя, пытаясь согнать всю ярость в этом поцелуе. По-видимому, этого было недостаточно, потому что он почти болезненно вцепился в плечи азиата свободной рукой, а другой чуть сильнее сжал его волосы, за что Канда ощутимо укусил его за нижнюю губу. Это не был поцелуй любящих людей, но поцелуй личностей жадных, в поведении пошлых и требовательных. Оторвавшись друг от друга через какое-то время, они, тяжело дыша, внимательно смотрели друг в другу глаза. Дик облизнул прокушенную губу и фыркнул тихо.
- Я пойду.

@темы: D. Gray-man, Юу Канда, Лави, Фанфикшн

Comments

[Кацуо]

С долгожданным продолжением!
И все равно мне Дика, несмотря на всю его сволочность, немного почему-то жаль.

[джентельвумен]

Спасибо, но это поздравлять должна я. Ибо родила, черт возьми х)
А мне вот нет.

[Кацуо]

о да, спустя 9 месяцев Приличный срок для "ребенка"

[джентельвумен]

ХD уйди, женщина! Что. правда 9 месяцев?О_О

[Кацуо]

Не уйду )
Хм... В конце июня ты закончила первую главу, а сейчас март. Ну ладно, не 9 месяцев, а почти 9. Недоношенный "ребеночек"

[джентельвумен]

Гадство какое =D

[Кацуо]

Почему? О.О

[джентельвумен]

А что ж хорошего во фразе "недоношенный ребеночек"?О.О

[Кацуо]

Ааа, ты насчет этого.
Хм, фраза как фраза. о.о